Друг был уже порядком пьян и выглядел разомлевшим и довольным, а это означало, что скоро его обязательно понесет на подвиги, после которых чаще всего мы всей компанией оказывались в полиции.
Скай был бедой на наши головы.
И единственным в нашей компании из рода полярных волков. Белый волк.
Белокурый. И с необычными глазами, из-за которых сам себя называл бракованным.
У друга была гетерохромия.
Поэтому глаза были не чисто голубыми, а с карим вкраплением.
Но он был другом детства.
Частью нашей маленькой безумной стаи, где смешались все волчьи роды?: черные, серые, полярные.
Что бы он ни творил и как бы затем ни огребал от нас самих, он был нашим другом, а значит, мы были там, где был и он, что бы ни случилось дальше.
Таков закон стаи: своих не бросать, чего бы это ни стоило!
— Отцепитесь от него, парни! Кто может запретить Килу смотреть на красивую девушку?
— Может, ее законный муж? — сухо и, как всегда, многозначительно дернул бровью Воланд, который сидел по другую сторону от меня.
Много лет назад он приехал со своей семьей из России и поселился в одном из самых богатых и именитых особняков.
Из клана серых волков.
Самый странный и замкнутый из нас.
Но он был тем, кому я доверял наравне с Диланом. Я мог повернуться к нему спиной во время любой заварушки, потому что знал: он никому не позволит ударить меня и пронзить сердце.
Пару лет назад его отец умер, и на похороны приехали две дамочки, которые заявили, что они тоже часть семьи и поэтому имеют право претендовать на огромное и богатое наследство.
С того времени он был единственным мужчиной в бабьем царстве, где, помимо его младшей родной сестры и матери, стали жить еще и любовница отца со своей дочерью.
Как Воланд терпел это всё, я не представлял.
Но это лишний раз говорило о том, что крепости его нервов может позавидовать даже мертвый!
Впрочем, сейчас я едва ли мог думать об этом.
— Ночь только началась, и выполнения брачного долга еще определенно не было, — не унимался Скай, развалившись на своей стороне длинного углового дивана в нашей ВИП-ложе на втором этаже зала элитной гостиницы, что принадлежала Дарку. И совсем не радуя мои и без того напряженные нервы этим разговором. — Если только он не тронул девчонку еще до церемонии!
— Если бы тронул, едва ли она могла бы сейчас сидеть в принципе, — лаконично отозвался Воланд, который полез в карман, чтобы достать свои любимые тонкие сигареты. Он закурил неторопливо, отдаваясь этому процессу без остатка, как мог делать только он.
