— Очень мило с его стороны.
— Но, если ты не хочешь проблем со свёкром диатра, тебе придётся исчезнуть из Рэйки, — продолжил Тавр. — Я сперва думал, как. А потом решил, что мне это безразлично. Если после свадьбы диатра я тебя здесь увижу — ты умрёшь.
Гидра фыркнула.
— По рукам, — ответила она безразлично и пошла дальше искать Лесницу.
Как назло, Эван объявил о своей свадьбе в тот же день. Только Гидра не ожидала, что он придёт к ней с этим известием лично. Она полезла глубоко в свой гардероб, где, судя по мяуканью, блуждала дразнившая её Лесница, и услышала хлопок двери издалека, как из-под толщи воды.
— Диатрисса? — прозвучал голос Эвана.
— Да, да, Ваша Диатрость, — отозвалась девушка. — Простите, я сейчас же вылезу… я потеряла выход.
— Идите на мой голос.
— Хорошо…
— Мне есть что вам сказать.
— Давайте…
— И как только вы выйдете, я…
Гидра наконец вывалилась из тёмного гардероба, вся взъерошенная прохождением через пышные рукава и накидки своих платьев. Она спешно пригладила волосы и внимательно поглядела на диатра. Тот не менял моду со дня коронации: носил только гербовые одежды и тяжёлый парчовый плащ, и, конечно, снимал корону лишь на время сна. Словно боялся, что кто-то забыл о его новом статусе.
Неловко сделав реверанс, Гидра спросила:
— Прежде чем вы скажете мне, что хотели, могу и я кое-что сказать?
— Конечно, — голос Эвана был на удивление мягок сегодня.
— Видите ли, быть вдовой изменника — участь сложная, — Гидра от безысходности не боялась завести сложную тему. — Поэтому, может, вы знаете, куда такая вдова могла бы податься, если б ей надо было уехать из Рэйки очень быстро, прямо до вашей свадьбы?
— Хм, — Эван сдвинул свои тёмные брови. — Вы же про себя?
«У него что, тоже голова разучилась думать?»
— Да.
Он мотнул головой и произнёс:
— Так я на вас собирался жениться, Ландрагора.
Гидра замерла и захлопала глазами. Это было самое неожиданное, что она могла услышать. Пожалуй, даже если б сейчас с гор вылез Сакраал и взлетел в небо, она бы и то удивилась меньше.
— О… — протянула она и в полнейшей растерянности скрестила руки внизу живота. — Но… И… Я же… А вы…
— Вы понимали меня, — Эван говорил прямо, будто читал наказ солдатам, а не избранной им девице. — И сами прошли через то, что знакомо мне. Мать унизила меня, не прибыв на коронацию — так же, как ваш отец унижал вас упрёками и рукоприкладством. Я хочу, чтобы разделили со мной победу над этими предрассудками. Из всех дочерей Тавра лишь вы сможете быть по-настоящему благодарны мне.
