Мученик испустил дух на глазах у Гидры, и она разрыдалась, скорчившись рядом с ним.
— Диатрисса! — слышала она громкий зов. — Диатрисса?!
Но она не могла отозваться. Ослеплённая своей виной, поражённая проклятой силой своего намерения, умирающая от боли, которую причинила стольким людям вокруг, она сжалась в комочек рядом с погибшим в огне солдатом и плакала, кусая свои губы в кровь.
Как в тумане она помнила, что кто-то из рыцарей забрал её из лощины в густую поросль монстер. Весь лагерь сместился вбок, и после продолжительной возни для погибших была выкопана братская могила, а для раненых — сооружены лежанки. Обожжённые, невзирая на всю свою выдержку, жутко выли и стенали.
Этот звук был таким невыносимым, что к горлу подкатила тошнота.
«Это ты виновата», — напоминала себе Гидра, прячась в зарослях монстер от страшного зрелища. — «Не смей отводить глаза. Это твоя злоба, что с детства распирает череп, нашла отклик у бешеного Мордепала, убила столько людей и заставила десятки мучиться, как в преисподней».
Её раз за разом отводили в сторону то сэр Арбальд, то Манникс. И она вновь и вновь оказывалась там, где был диатрин Энгель. Он прижимал мокрые листы монстер к ожогам на спине и шее; от длинной гривы остались лишь торчащие в разные стороны пряди короче плеч. Он постоянно говорил с советниками о том, что теперь делать.
— Вильяс доложил, что теперь по меньшей мере два десятка человек полностью немобильны, — бормотал сэр Ричард, лёжа на листьях: его тоже задело огнём, спалив ему бороду и плечо. — Включая, видимо, и меня. Уходите без нас.
— Я не оставлю вас без должной защиты от зверей и случайных дезертиров, — хрипло отвечал Энгель.
— И это правильно, но в таком случае нас отсюда уйдёт от силы сотня, — отзывался сэр Котто.
Слушая их разговоры, Гидра пробудилась от болезненной тоски. Она сделала к ним несколько шагов по лесному перегною и сказала сломанным голосом:
— Сотни хватит. Мордепал полетит за нами.
Они подняли на неё тяжёлые взгляды. Сэр Арбальд, весь красный от натуги — он помогал таскать раненых пятью минутами ранее — поглядел на неё, закипая от ярости. Но Гидра отрешённо повторила:
— Мордепал полетит за нами.
И сморгнула слёзы с рыжих глаз. Она видела: они не понимают её. Даже Энгель.
— Манникс, позаботься о диатриссе, — весь перепачканный в саже, тихо молвил он.
— Я знаю, как сделать, чтобы он послушался! — настаивала Гидра. Но её голос совсем сел и сломался. Когда перед ней встал глава разведки с тёмным взглядом и непреклонным лицом, она сдалась. И молча позволила ему отвести себя в сторону от остальных, где были привязаны взволнованные кони и двое дозорных перекладывали ящики с припасами.
