Да чего стоит этот нахальный взгляд. Парень будто раздевает меня.
Я наспех закрепляю гриф, но придурок не собирается сдаваться. Опять приближается, и хоть не прикасается, опаляет одной только близостью.
— Не смей меня трогать!
Ладони еще горят от его наглых касаний.
— С чего ты решила, будто можешь мне запретить? — хмыкает.
Я подхожу к стойке рядом с тренажером, где оставила свои вещи. Хватаю очки, надеваю и уже боковым зрением улавливаю, как парень движется следом, он проходит под грифом и… тут раздается чудовищный грохот.
Я оборачиваюсь. Глаза расширяются от ужаса.
Понимаю, что плохо закрепила гриф, он вылетел с жутким металлическим скрежетом и врезал парню по голове. Громадная фигура резко оседает вниз, растягивается на полу. Без чувств.
Я бросаюсь к нему, опускаюсь на колени.
Господи. Как быть? Я что, убила его?
Крови нет. Вроде бы. Пока что. А там… неизвестно. Дрожь охватывает тело, пробегает под кожей ледяной волной. Желудок скручивается в тугой узел. Меня колотит.
Боже. Почему я не заметила? Зачем вообще подошла к этому проклятому тренажеру? Хотя этот придурок сам виноват. Полез, отвлек, вот и результат.
Но я же не хотела его калечить. Не хотела причинять вред.
Склоняюсь над ним, дотрагиваюсь рукой до мощной шеи. Пальцы настолько заледенели, что я не чувствую ничего. Паника захлестывает.
У него вообще есть пульс?!
Все расплывается перед глазами. Никакие очки не помогают. Я кричу. Очень громко. Отчаянно зову на помощь.
Парень вдруг открывает глаза.
Я чувствую, как его пульс бешено бьет в мою ладонь и моментально отдергиваю руку назад, но горячие пальцы смыкаются на запястье, тянут обратно, заставляют меня склониться ниже.
Эти глаза. Такие черные. Беспросветные. Они полны дикого огня. И кажется, языки пламени лижут мое тело. Из холода в жар. И обратно. Дрожь волнения раскалывает на части.
— Очкарик, — хрипло бросает парень, притягивает меня настолько близко, что фраза ударяет в губы, а потом он наконец отпускает мою руку.
Но делает он это лишь для того чтобы сорвать очки. В следующий же миг сдавливает их в своей огромной ладони, давит стекла, оправу, обращает в бесполезное крошево осколков и обломков.
Парень оскаливается, будто хочет произнести еще что-то, но после опять отключается, хотя продолжает крепко сжимать мои разломанные очки в громадном кулаке.
— Что случилось? — рядом звучит пораженный мужской голос. — Кто этого бычару вырубил?
Оборачиваюсь и вижу тренера.
— Я, — роняю сквозь судорожный всхлип. — То есть я плохо закрепила тренажер. Наверное. Гриф вылетел и ударил его по голове.
