Пилон для пилота | страница 123
Вот теперь его слова о том, что он не прочь был бы со мной попробовать построить отношения, звучали совершено иначе. Не знаю, как так вышло, что детство оставило в душе человека такие раны… Если не иметь представления о таких подробностях, то можно сделать неправильные выводы, высмеять или оттолкнуть человека. Как это сделала я.
Вторая бутылка стремительно таяла. Надо было срочно переводить тему. Не медля, а то так можно докопаться до таких тайн, которые ни я слышать не готова, ни он рассказывать… Откровенности о семье явно не для сегодняшнего вечера.
Тем более что и ответить нечего. У меня чудесная дружная, чуть склочная семья. Которую я безмерно люблю. Которая всегда будет для меня нерушимым фундаментом, надежной поддержкой.
Да, мы ругаемся, можем не разговаривать годами, но если что-то случится, то будем рядом. Мы просто есть друг у друга, несмотря ни на что. Это в нашей крови, это впитано с молоком матерей. Хоть мы и умеем оставлять горечь разочарования в душе у близких.
Поэтому я отвела глаза в сторону и спросила первое, что пришло на ум:
– А как же Сергей? Думаешь, он правда не станет ничего рассказывать? О том, что видел нас не в самой нормальной ситуации.
Стас ухватился за эту тему утопающий как за соломинку. И снова мне стало стыдно, потому что я явно разбередила слишком глубокие раны, оставившие неизгладимый отпечаток в жизни мужчины.
– Я думаю, что он промолчит. Так сказать, в благодарность за то, что я сделал в полете.
– А что ты сделал?
Спросила осторожно, затаив дыхание. Видя, как его взгляд стал немного отсутствующим, поспешно добавила:
– Если не можешь, то не говори! Я все понимаю.
Прикусила губу. Понимающая какая теперь. Прям психолог года, хоть курсы и заканчивала. А по любопытству можно было получать диплом. О высшем. С отличием.
Стас стал расслабляться. Крутя в руках бокал, он наблюдал, как вино тонкой пленочкой покрывает стенки своего вместилища. Я правда даже дышать боялась. Вдруг что пропущу. Или спугну.
– У нас в полете, как ты знаешь, произошла аварийная ситуация. Не буду вдаваться в подробности, но виновником этого был Сергей. Он серьезно ошибся.
Ошибся? И он запросто так говорил об этом? Внутри стал закипать гнев. Я прекрасно помнила эти взгляды второго пилота, его неприветливое общение. Знала, что он недолюбливает Стаса.
– Что значит ошибся? Как ты можешь об этом так просто говорить?
Признаю, в моем голосе прозвучало плохо скрываемое осуждение. Я правда не понимала, как так вышло. И почему реакция Стаса такая спокойная. Практически безэмоциональная.