Признаюсь, я сначала растерялся. Думал, мне все это пригрезилось. Но тут мужик увидел меня, вскочил, как ошпаренный, и давай меняться на глазах. Призраки вокруг замельтешили, завертелись, да с такой небывалой скоростью, что у меня закружилась голова. Но я успел вовремя опомниться и увернулся от когтистой лапы ликантропа.
Завязалась битва. Причем призраки стали помогать ему: налетали на меня, жалили, как осы, пытались сбить с толку. Я едва успевал отмахиваться от них и отбиваться от ударов оборотня.
Но потом произошло то, к чему я тоже не был готов. Ликантроп отпрыгнул в сторону и снова принял образ голого мужика. Взглянул на меня исподлобья, отогнал призраков и спросил, чего, мол, мне от него нужно. Я понял, что он устал и решил немного восстановить силы, попутно поточив лясы с противником — сам так иногда делаю.
«Кто ты такой?» — спросил я его вместо ответа.
«А то ты не понял», — сказал он, не сводя с меня пристального взгляда.
«Ты не дикий — я это заметил. Но как ты справляешься с голодом? И почему убиваешь людей, раз можешь себя контролировать?»
«А с чего ты взял, что я их убиваю?»
«Из деревень пропадают девушки. И ни одну из них еще не нашли».
Он ухмыльнулся, как хищный зверь, играющий со своей жертвой. Было в его ухмылке нечто паршивое, но до боли знакомое. От таких ухмылок обычно пробирает дрожь.
И я все понял.
Призраки — вот почему они хихикали девичьими голосами, да и были похожи на девушек. Ликантроп их подчинил. Их всех. Когда-то они были живыми, но оборотень сожрал их телесную оболочку, а души поработил. Он питался их энергией, если можно так сказать. Медленно высасывал их души, чтобы продлять свое существование. Но смог он все это проделать не потому, что являлся оборотнем, нет. Ликантропы на такое не способны. Он был волхом. Причем волхом в изгнании. Тебе, наверное, невдомек, кто это такие. Так я объясню. Волхи — это ликантропы-колдуны. Очень сильные и могущественные. Неизвестно, откуда они взялись — то ли когда-то давно проклятие ликантропии легло на касту чародеев, то ли оборотни неведомым образом сумели познать магию. Ныне же на Кантаре их осталось очень мало. Я уже многие годы выслеживаю и охочусь на ликантропов, почти весь свет обошел, а волха повстречал лишь единожды.
Как только мне все стало ясно, я снова напал на него. И победил, правда, обзавелся новым шрамом.
Бен-Саллен ткнул указательным пальцем в свой наглазник.
— Зачем ты мне это рассказал? — спросил ассасин.
