— Как Ваши неподражаемые помощники поживают, Владимир?
— Саша и Сэра? В кино пошли. Саша говорит, взял билеты на последний ряд.
— Ну а Вы как?
— Да вот, думаю с женой в Питер к семье дочери съездить. Давно мы их не видели…
Часть 3
Петербургский Харон
Пролог
Санкт-Петербург, 2000 год.
В один из домов Приморского района Санкт-Петербурга пришло горе. Оно пришло внезапно, в один из холодных декабрьских вечеров, когда в семье Жаровых умер дед.
Старик в последние годы был главой семьи и сам воспитывал единственного внука Димку, ведь его сын находился на лечении в психиатрической клинике с тяжёлым расстройством психики и потерей связи с реальностью. После смерти деда его вдова, сноха и десятилетний внук остались предоставлены сами себе.
Дима сидел на табуретке в той же комнате, где стоял гроб. Окна были закрыты шторками, зеркала завешаны простынями. У красного угла с иконой Спасителя стоял стакан воды с положенным на него куском хлеба. Мальчик смотрел на гроб. Он уже прекрасно понимал, что такое смерть, и хотел всё вернуть, чтобы попытаться исправить, но уже не мог. Дед был ему не просто родственником, он был ему вместо отца и, по сути, его лучшим и единственным другом. Дима ни с кем не общался из своих сверстников, а с мамой и бабушкой он был не так близок. Сейчас мальчик видел, как его любимый дедушка лежит неподвижно в своём любимом костюме, который он надевал по праздникам. Он не дышал, его кожа стала какой-то прозрачной, на лбу была бумажка с образами, сам старик был накрыт саваном по грудь.
Дима встал с табуретки и подошёл к изголовью гроба. По его щекам текли слёзы, которые он не мог остановить. Он старался не всхлипывать, потому что его мать раздражало, когда он плакал, ведь мужчины не плачут. Мальчик не мог смириться с этой утратой. Внутри всё бурлило, он был готов сорваться, схватить деда за голову и кричать ему в уши так громко, как только он сможет, чтобы он проснулся. Дима положил одну руку на плечо покойника и прислонился своей щекой к его щеке.
— Прости меня, дедулечка, что не могу для тебя ничего сделать, — прошептал он и поцеловал мёртвого в щёку.
Раздался звонок в дверь. В коридоре послышались частые шаги, это была мама, она подошла к двери и открыла. Потом повисла неловкая пауза. Прошло где-то полминуты, прежде чем раздался голос женщины.
— Т-ты? — спросила мать.
— Я, — ответил мужской голос.
И хоть ответ мужчины был лаконичным, Дима сразу его узнал. Пришёл папа.
