Но смерть не спешила. Когда боль слегка утихла, в голове тут же всплыли воспоминания о сражении.
Они шли на помощь осаждённому городу и выбрали кратчайший путь через ущелье. Очень торопились, надеясь успеть к ночи. Их командир планировал отдохнуть в лесной чаще и атаковать врага до рассвета. Они так спешили, что не заметили вражеских лазутчиков. Тем более не ожидали засады. Солнце уже спряталось за отвесными кручами и здесь особенно быстро темнело. До выхода к лесу оставалось совсем ничего, и воины мысленно готовились к ужину и долгожданному отдыху. Их ждали прямо в ущелье, в самом узком его месте, недалеко от выхода. Враги внезапно устроили обвал позади растянувшегося по тропе отряда. Путь к отступлению был отрезан, и воины рванули вперёд, чтобы вырваться из опасной ловушки. Со склонов крутых вершин в них летели камни и стрелы. Он оказался среди тех, кому посчастливилось спастись из ущелья, до того, как его перекрыл очередной завал. Большинство их товарищей остались в каменной западне, и командир в их числе. Они же, с десяток спасшихся, выбежали прямо на плотный строй встречавших их прямо у ущелья врагов. Его товарищи, не раздумывая, ринулись в свою последнюю, самоубийственную атаку, но не он. Он побежал влево и только две стрелы успели коснуться его плеча и бедра. Несколько вражеских воинов преследовали труса, но безуспешно. Он бежал так быстро, как никогда в своей жизни. Дыхание несколько раз перехватывало, а сердце готово было выскочить из ходившей ходуном груди. Голоса преследователей многократно умножали его страх. Почему-то решив, что в лесу они его рано или поздно настигнут, он свернул к горным склонам, желая укрыться среди камней. Успел преодолеть несколько поросших травой, каменистых площадок, которые поднимались всё выше, словно ступени причудливой лестницы, когда, как раз обернувшись в поисках врагов за своей спиной, оступился в замаскированную той же высокой зеленью брешь в куполе этой пещеры. Упал он стремительно и, грохнувшись на пол, тут же потерял сознание.
— Эй, помоги ему подняться, — вдруг, сквозь пелену боли, услышал он рядом незнакомый голос. — Давай хотя бы усадим его у стены и перевяжем раны. Ну!
— Да дай ты человеку спокойно умереть! — возразил первому второй, также незнакомый ему голос. — Он добровольно спрятался здесь от опасностей этого мира. Всё, что ему нужно — это смерть.
Однако незнакомцы, несмотря на все стоны и проклятья, подхватили воина под руки и усадили у стены. На некоторое время он вновь потерял сознание от боли, а когда в очередной раз открыл глаза, прямо посреди пещеры потрескивал костёр. Его раны были перевязаны, но боль теперь делила его со слабостью. Жирный кровавый след тянулся от того места где он лежал раньше до самой стены. Неровное пламя освещало фигуры двух сидящих у огня незнакомцев. Пещера не имела другого выхода, кроме небольшой бреши над головой, а значит самому ему точно не выбраться.
