— Пожалуй, для кого-то так и есть, — помолчав, ответил он.
— Что же стало с нашей?
— А она была, Лив?
Девушка вскинула голову и во все глаза уставилась на мужа. Что? Она не ослышалась?
— Издеваешься?
Нет, не издевается. Она поняла это сразу, как только задала вопрос. Иногда Майлз говорил обидные вещи, чтобы разозлить её — это обычное дело в каждой семье, но не в этот раз.
— Но я не понимаю…. Зачем… ради чего тогда мы жили столько лет вместе? В чём смысл нашего брака?
— Я и сам в последнее время часто думал об этом, — задумчиво произнёс Майлз. — Отвечая на твой вопрос…
— Который?
— Один из. Пожалуй, уже можно признаться в том, что наши родители свели нас. С технической точки зрения.
— Потрясающе! Сначала выясняется, что мой муж никогда и не любил меня, а теперь ты утверждаешь, что брак, которому я всеми силами сопротивлялась, был договорным? Как в древности? — Лив зло усмехнулась. — Да моя мать устраивает званые вечера столько, сколько я себя помню! Сомневаюсь, чтобы она сватала меня за каждого, кто был гостем в нашем доме!
— Тем не менее, с моей матушкой они переговорили. Разумеется, в моём присутствии. Оливия, ты должна понять: я вовсе не выставляю себя героем, который бросился грудью на амбразуру, или кем — то, кто пожертвовал своей жизнью ради чьего-то блага. И не шёл под венец под дулом пистолета. Но я согласился поухаживать за тобой, и в случае возникновения между нами определённой «химии» — жениться.
А что дальше? Выяснится, что она — пришелец-подкидыш, которого приютили и воспитали по доброте душевной? Но Майлз не лгал. Хорошо это, или плохо, но выглядел он так, будто ему не наплевать.
— Зачем моя мать подстроила это?.. — упавшим голосом, ни к кому не обращаясь, пробормотала она. — Нет, это я спрошу у неё сама. Но ты… зачем это было тебе? Не поверю, что у тебя были проблемы в общении с девушками. Зачем этот цирк? Эта…ложь?
Господи, до чего же унизительно! Теперь понятно пренебрежение со стороны его сестры и матери. Конечно, откуда там взяться уважению, если даже муж к ней относился просто как к данности?
Росчерк на бумаге. И грелка в постели….
— Оливия, вытри слёзы. Хватит. — Майлз пересел поближе к ней. — Слушай, тут всё сложно. Я всегда был фанатом института брака, но никогда прежде не встречал девушек, с которыми хотел бы связать себя узами. Я чёрствый, где-то холодный тип, всегда таким был. Поэтому «соглашение» наших матерей воспринял, скорее, как игру: получится/не получится.
