Невольно вскрикнув, не спрашивая больше ни о чем, я покорно побрела вслед за этим человеком. В груди предательски защемило, на глаза навернулись слезы, но я не старалась их утереть. Надо понять, что происходит. Почему я не могу вспомнить, как оказалась здесь. Последнее, что я помню: мы с Севой ждали Марго у входа в парк. Но что было потом?
Ничего не помню.
Спустя несколько минут мы оказываемся в библиотеке с окнами, на которых изображены павлин и русалка. Пока мой мучитель искал дверь, спрятанную за рядами полок, я оглядывала полукруглое помещение. Русалка на витраже оскалилась, обнажив ряд мелких зубов, ее волосы растрепались, а перепончатые пальцы тянутся к павлину, изогнувшему под неестественным углом облезлую шею. Перья из его богатого хвоста валяются внизу, под сухими ветками, на которых он сидит. Какому художнику могла прийти в голову такая картинка? Створки двери посередине тоже стеклянные, и, прислушавшись, я угадываю бушующее море. Розы у входа окутаны тьмой, отчего кажутся тусклыми, лишенными жизни. Я пытаюсь различить их цвет, но безуспешно.
Этот дом пропитан самой тьмой. Она покрывает его стены вязкой патокой, оставляя после себя разводы на стенах и выбитые стекла, разрушая изнутри вместе с пылью, оседающей на мебели, превращая его обитателей в озлобленных существ. Эта тьма добралась и до меня, окутав затхлым воздухом с примесью душной, чуть сладковатой гнили. И стоит черноволосому колдуну дернуть за тонкую ручку среди встроенных шкафов с бесконечным количеством полок, я больше не хочу найти ответы на свои вопросы и смиряюсь. Окончательно запутавшись в лабиринте комнат, я следую вслед за незнакомцем, спускаясь вниз по узкой лестнице. Чтобы не упасть, скольжу руками по стенам, чувствуя под пальцами камешки, скованные раствором. И с каждой ступенькой все больше теряю веру в себя.
Мне становится безразлична моя судьба.
– Госпожа, – подобострастно произносит конвоир, выпуская из пальцев мою руку. Он опускается на колени, кланяясь темной фигуре в плаще.
– Ты задержался, – ледяной голос заполняет помещение, и кажется, что он звучит ото всюду.
– Девчонка сопротивлялась.
– Подойди ко мне, дитя.
Не в силах оспорить мягкий приказ, прозвучавший в словах незнакомки, я делаю осторожный шаг в ее сторону. От нее веет Силой. И стоит колдунье повернуться, зашелестев юбкой, как я тут же узнаю в ней девушку с портрета. В жизни она еще красивее.
– Ну же. Смелее, – манит она меня рукой, облаченной в ту же перчатку, что и на картине.
