Чтобы хоть как-то согреться, я начинаю ходить по комнате. Тусклого освещения едва хватает, чтобы различить, где стоят кресла и какого цвета наличник у двери на балкон, единственного источника света. Я осторожно дотрагиваюсь до золоченой ручки, напоминающую волну, и пробую открыть дверь. Не сразу, но она поддается. Меня тут же окутывает морской воздух, согревающий заледеневшие пальцы, запутавшийся в волосах. Я несмело улыбаюсь, наслаждаясь этой лаской, медленно подходя к балюстраде. Черные мраморные балясины переливаются в лунном свете, словно жемчуг, массивная перила теплая и слегка шершавая на ощупь, и я перегибаюсь через нее, уже зная, что увижу внизу – беснующееся темное море, пенящееся в своей неистовости и непрестанно разбивающееся фейерверком брызг об отвесную скалу, над которой нависает балкон. Удовлетворенная новым знанием и поселившимся под ребрами спокойствием, я усаживаюсь на полу, скрестив ноги, и прислоняюсь спиной к округлым столбикам. Я закрываю глаза, вдыхая морской воздух, слушая шум воды, наслаждаясь этим моментом. Пальцы привычно обхватывают округлый камешек на тонком шнурке, что прислал Микоэль несколько дней назад. Это успокаивает, словно какая-то часть родной души рядом. Забыты все вопросы, на которые еще несколько минут назад я жаждала узнать ответы. Нет ни страха, ни недоумения. Осталось голое наслаждение запахом морской воды и спокойствием. Для полного счастья не хватает рядом черноволосой макушки на моих коленях и рук с веснушчатыми ладошками. Кстати, где он? Мы же были вместе… И где я?
Червячок сомнения с готовностью зашевелился где-то под ложечкой, плотоядно кусая за самые больные места. Ветер сразу кажется холодным, пробирающим до костей, а шум моря агрессивным, слишком громким. Я вскакиваю и выбегаю прочь, дальше по коридору, открывая все встретившиеся мне на пути двери. Большинство предметов мебели или покрыты слоем пыли, или затянуты холщовыми чехлами, портреты чуть ли не скалятся, пренебрежительно поджав губы и нахмурив брови, словно откуда-то зная, что я здесь лишняя. Я бегу, но коридор, кажется, не кончится никогда.
Я разбита, испугана. Я готова согласиться на все, лишь бы вырваться прочь.
Слезы душат меня, и я уже была готова сдаться, когда за очередным поворотом натыкаюсь на двустворчатую дверь красного дерева. Похоже, это тупик, и мне ничего не остается, как распахнуть тяжелые створки, тут же попав в объятия черноглазого колдуна.
