Я сижу на стуле в чулане торгового центра "№135" и вот уже полчаса пытаюсь получить должность курьера. Я испытываю непреодолимое желание приносить людям пользу, потому что помню слова, с которыми Бог обратился ко мне этим утром:
ТЫ ДОЛЖЕН УСТРОИТЬСЯ НА РАБОТУ
Но я предан анафеме.
Мужчина тыкает в монитор на столе и говорит:
– Вы несколько месяцев работали в министерстве экономики. Почему оттуда ушли?
– Я сомневался.
– В чём именно у вас были сомнения?
– В экономике.
– Поясните.
– Она предпочитает людей, уверенных в том, что ежедневный ритуал, состоящий из восьмичасового рабочего дня, оправдывает невыносимую бессмысленность бытия.
Мужчина широко улыбнулся и клацнул зубами. Наверное, я показался ему очень забавным. Чем-то средним между искусственным домашним животным и видео-обоями на стенах порно театров. Такие потешные мертвые штучки, выдающие себя за лучших друзей человека.
Я хочу сказать ему что-нибудь гадкое.
– Они выгнали меня, потому что я убил человека. Это несколько портило репутацию министерства.
Женщина кривит рот. Я испачкал Белоснежку в грязи. И теперь она ждет, когда сможет незаметно от всех принять пару таблеток рисперидона, чтобы унять тревожные мысли.
– Я оставил ребенка в горящем автомобиле. Он не кричал. Если вам интересно. Просто обуглился до костей.
В комнате становится тихо.
Я слышу гул электричества в лампах на потолке и то, как женщина наступает мужчине на ногу. Он едва заметно кивает и складывает руки в замок на груди.
– Вы так легко говорите о смерти ребенка.
– Я должен рыдать?
– Не могли бы вы рассказать что-нибудь личное.
Я пожимаю плечами и говорю только правду:
– Иногда женщины, с которыми у меня был секс, спрашивают, почему я не заведу себе домашнее животное. Они честно верят, что это может помочь.
Я молчу, и комната тоже молчит. Нам теперь всем неудобно. Я гляжу в зеркало на стене. Полицейские утверждают, что такой простой фокус способствует соблюдению общепринятых норм. Отражение не дает мне совершать антисоциальные поступки, говорить грубости, перечить вышестоящим. Но я понимаю, что мой леопардовый пиджак выглядит слишком вульгарно. Это он портит первое впечатление у людей обо мне. Ни хрена они не знают кто я такой. Не видят. Леопардовый пиджак застилает им разум. Я – это шмотки, которые напялил на себя этим утром. Никто не заметит моих сожалений по этому поводу. Блестящие платья. Хаотичный беспорядок.
Мужчина продолжает допрос:
– Когда вы в последний раз принимали рисперидон?
