Иван спрятал бутылку со спиртом под стол и достал из ящика у стены небольшой лист бумаги.
Схема корабля пахла машинным маслом. Всюду пометки и записи. Корявый, неровный почерк внизу и уверенный, размашистый сверху. Ближе к середине листа только печатные буквы. Эти послания друг для друга оставили несколько человек, но Иван видел в них нечто общее. Наклон слов. Неравномерность движений. Строение букв.
В носовой части корабля находился отсек, помеченный на схеме знаком вопроса. Рядом каракули в целое предложение: «Дорога из желтого кирпича».
Иван много раз собирался сходить на нижнюю палубу и проверить таинственное помещение, но что-то все время мешало.
Свет моргнул.
Странные звуки повторяются снова и снова. Колебание. Шелест. Скрипы и стоны. Тяжелое дыхание. Глубокий вдох. Шумный выдох. Что-то огромное совсем рядом. За стенкой. Оно царапается и скребется по корпусу корабля. Нечто хочет проникнуть внутрь. Оно ищет Ивана. Зовет по ночам. Мешает спать. Этот гул. Этот шелест. Он всегда рядом. Стоит прислушаться и вот он опять.
Иван схватил с кровати рабочий комбинезон и вышел из комнаты в коридор.
В сумраке аварийного освещения корабль, словно труба, берущая начало из ниоткуда и ведущая в никуда. Проход все время сужается, петляет, заводит в тупик. От стен идет запах пластмассы. Воздух холодный, с низким содержанием кислорода. В заброшенных помещениях блуждают призраки. Голоса, стоны, вялые всхлипы, едва различимый скрежет металла.
Оказавшись на нижней палубе, Иван двинулся в сторону хранилища данных. Полужесткий комбинезон реагировал на усилие плохо. Пот щекотал подбородок, капли стекали по коже, оставляя после себя свербящее ощущение грязи. Хотелось помыться.
Иван свернул в технический коридор и замер на месте.
Под ногами бежала вода.
Злоба и страх.
Чувство заброшенности, безысходное отчаяние, напряжённость и беспомощность.
Тошнотворный запах йода, водорослей, соли и гальки. Как будто море где-то совсем рядом. Холодный поток движется в сторону шлюза и там мельчает, и уходит под палубу.
Иван взглянул на треснувшую стену в поисках утечки, но ничего не нашел. Он вдруг подумал, что обречён ремонтировать Владивосток номер 5 до конца своих дней. Он будто приговорен к бессрочному заключению на орбите, отвергнут, брошен стареть и умирать в дырявых отсеках, мучиться бессонницей и собирать воспоминания из обрывков кошмара. Ему не нужны ни леса, ни океаны. Он презирает и ненавидит чистый воздух и ветер, звуки дождя и траву, деревья и небо. Он просто хочет выбраться на свободу.
