Ощущение бездны.
Пропасть вверху и внизу, справа и слева.
Планета тянет к себе. Огромный глаз в черном провале черепа-космоса следит за каждым движением. Ждет, когда Иван допустит ошибку. Приложит больше усилий, даст телу импульс и полетит в пустоту.
Между жизнью и смертью, между бытие и ничто протянут страховочный фал. Он цепляется к поручням на корпусе Владивосток номер 5 и, если Иван потеряет контакт с кораблем, подтянет его назад к точке крепления. Это похоже на пуповину.
Иван отвернулся от пропасти.
Ему понадобилось какое-то время, чтобы понять: лучше вообще не смотреть по сторонам и делать работу. Так много проще. Ничего не видеть, ничего не знать и не думать. Он всего лишь инструмент в руках Владивосток номер 5.
За неделю тяжелого труда Иван закрыл пробоины в двух отсеках, перебрал узлы, которые охладились ниже допустимого уровня, поменял проводку и кабель питания, кое-где снял внутреннюю обшивку и заменил то, что было возможно еще заменить. В одном из переходов восстановил подачу энергии и включил систему регенерации воздуха, но терморегулирование барахлило. Температура не поднялась выше восьми.
Тревогу вызывал поврежденный участок в нижней части жилого отсека. Верхний слой обшивки растрескался и при нажатии крошился, словно печенье. Иван возился с ним целую вечность, но так и не смог герметично приладить заплатку. Он недостаточно точно приварил внешний защитный экран, оставив открытой небольшую трещину, сквозь которую мог начать уходить кислород. Иван понимал, что лучше все переделать, но к этому времени совсем отупел от усталости. Работа перестала приносить ощущение собственной нужности и казалась абсурдной.
Иван отвлекся от шва и окинул Владивосток номер 5 пристальным взглядом. Огромная стрела, "неподвижно" висела посреди пустоты. Серая масса металла, побитая оспой мелких пробоин, отражала свет уходящей звезды.
Корабль будто вчера вынырнул из преисподней, преодолев тысячи световых лет. И на этом пути, купаясь в волнах космической радиации, он потерял былое величие, пережил сотни невзгод и стал чем-то другим. Владивосток номер 5 позабыл себя и свое предназначение. Здесь он умирал. Иван ползал по трупу неизвестного зверя, выброшенного прибоем на берег.
– Солнце уйдет через четыре минуты, – голос Влада прорвался по внутренней связи через помехи.
Иван попытался резко развернуться на месте и едва не сорвался. В последний момент он ухватился за скобу, которую приварил чуть ниже места работ. От чрезмерного усилия все тело отозвалось болью. Костяшки пальцев на руках обожгло жаром. Они были содраны до крови.
