Я медленно поднимаю руки вверх. Может быть, я не дружу с головой, но полицейские меня кое-чему научили.
– Я готовлю обед, – говорит Лина, – будет вкусно.
– Что тебе нужно?
– Закрой эту штуку, пока не испортил, – она кивает на контейнер для хранения органов. Ствол шокера поднимается выше.
Я подчиняюсь. Выбор у меня небольшой. Ходит слух, что после первого применения тазер-Е2 люди охотнее идут на контакт. Я не хочу проверять.
– Тебе нужно лучше питаться, – говорит девушка, – в холодильнике были только консервы. Мне пришлось сходить в магазин.
– Ты сдашь меня службе надзора?
– Всему свое время, любимый.
– Если дело в деньгах, то забирай. Они в кармане пальто. Я сейчас их достану. Медленно и без резких движений.
– Оставь их себе. На лекарство.
– Не понял.
– Пахнешь больницей. Сходи-ка помойся.
Я пожимаю плечами.
Что будет дальше?
Можно кричать в надежде на тонкие стены, только вряд ли соседи услышат. Окраина города, бедный район, всем друг на друга плевать. Здесь так было всегда и без исключений. Чего доброго, вызовут службу надзора и проблем станет больше. Можно попробовать стукнуть девушку по башке, но она выстрелит раньше, чем я успею подняться. Я бы убил её, но есть проблема. Лина вполне ничего. В моем вкусе. Среднего роста. Длинные пальцы, узкие плечи, широкие бедра. Черные волосы и глаза зеленого цвета. Я бы с ней переспал вместо всех разговоров.
Мы снова встречаемся взглядом, и я чувствую сердце инородным предметом в груди. Неужели она догадалась, прочла мои мысли и сейчас нажмет на курок.
Лина произносит:
– Делай, что говорю, – она указывает дулом шокера на дверь в ванную комнату.
Горячую воду отключили до вечера и мне приходиться довольствоваться холодным душем. Я заставляю себя пережить унижение молча. Эта ведьма ни за что не узнает, как мне хреново. Здесь только пара обмылков, слепленных в один разноцветный кусок. Черт бы побрал мою бедность. С тех пор, как врачи воскресили меня, я медленно падаю вниз. Днем и ночью в голове у меня крутится мысль. Я не могу перестать думать о том, что стал кем-то другим. Я больше не я. Меня изменили, подправили, внесли коррективы, обрезали лишнее и добавили пару сотню чужих устремлений. Я продукт. Мое высшее благо ответственность и подчинение.
Я ДОЛЖЕН БРОСИТЬ КУРИТЬ
Я ДОЛЖЕН УСТРОИТЬСЯ НА РАБОТУ
Я беру полотенце. Оно пахнет плесенью. Покопавшись в корзине с грязным бельем, нахожу линялые джинсы и видавшую виды футболку в прорехах. В такие моменты я хочу знать куда уходят все мои деньги и время. Я безработный, у меня нет медицинской страховки, моей одежде несколько лет, я редко выбираюсь из дома.
