– Есть вещицы более страшные и неприятные, чем смерть. Мы, горгульи, народ, в общем-то, выносливый, но от Дагона нам кранты, – довольно честно и откровенно поведал Астр.
– А ещё есть вещицы, которые нельзя трогать, а если и можно – то нельзя использовать по назначению. Они годны только на то, чтобы подкидывать их врагам, – поучительно произнесла Анна.
Я помолчала. Хотелось собрать мысли в кучку.
– Получается, Икабод Неверри трогал нож. Он тоже раб Бафомета?
– На династию Неверри проклятье их предка не распространяется, – покачал головой Мелькор. – Им своего проклятья хватает – их души давно запроданы Дагону с потрохами. Этот нож что-то вроде семейной реликвии. И семейного проклятия, но работающего наоборот – на тех, кто к семье Неверри никак не относится.
– А Элеонора?
– Она не трогала нож никогда. Она вообще не хочет иметь ничего общего с работой мужа, с его картинами, – ответил Астр.
– А Карин Бартул?
– Она была умной девочкой и тоже не трогала нож никогда. Но ты не обижайся, что ты не такая умная – возможно, ты окажешься смелее и дойдёшь до конца, – Мелькор попытался меня ободрить. Хоть кривовато вышло, но я была втайне ему благодарна.
– Ваша эта усадьба Лесное Сердце – сумасшедший дом какой-то! – высказала я тоже честно. И почти машинально глотнула ещё рому. – Одного я ещё не понимаю. Вот, допустим, я подерусь с Дагоном, прихлопну его. И что, проклятье Бафомета спадёт, и мы все станем свободны, сможем покинуть эти родные пенаты?
– Да, – кивнули мне все.
– И мой дух тоже станет свободным. И Жак, – добавила Анна.
Мелькор принялся рассуждать:
– Проклятье Бафомета завязано на проклятьи Дагона древним колдовством Риамона. Этот узел надо не развязать, а разрубить. И сделать это придётся тебе. Может, конечно, случится такое чудо: ты тут останешься жить или умрёшь в первой же схватке с рабами Дагона – тогда тут останется жить твой дух. Но в состоянии привидения будет невозможно снимать проклятье. Шаксу, допустим, удастся не пускать сюда Милену. И допустим, Милена не приедет, но у неё родится дочка. Или внучка. И тогда Дагон начнёт охотиться уже за этой дочкой или внучкой. А мы продолжим тут куковать и дожидаться нового смельчака.
– Погодите… Вы говорите, вас тут много, есть ещё кто-то, Шакс этот, например. Вот почему кто-то из вас не пойдёт и не наваляет Дагону? – спросила я в лоб. – Почему вы все на кого-то надеетесь, на какого-то там принца на белом коне?
– Или на дитятку вроде тебя, – снисходительно улыбнулась Анна, подперев рукой подбородок.
