Анна вдруг перестала играть и повернулась к нам. Она совсем уже не выглядела пьяной. А очень грустной:
– Жак был уверен, что Нож Бафомета спасёт меня от чумы, вылечит. Он трогал его сам, давал трогать мне. Он не вылечил, а привязал меня и Жака.
– Жак Соурис, Мышиный Король? – выдохнула я, замерев от потрясения. – Он… здесь?
Анна отвернулась, не стала отвечать и заиграла опять. Горгульи дипломатично промолчали тоже, продолжили своё увлекательное повествование:
– Мы тоже потрогали этот ножик. Так уж получилось, – вздохнул Астр. – Шакс потрогал. И Брабатус, конечно же. И очень много кто до нас. Но мы тебе не рассказали самого главного. Ножик и проклятье-заклятье Бафомета – это ещё полбеды. Другая полбеды – Дагон.
– Первого Неверри звали Риамон, он вызвал Бафомета и он же вызвал Дагона. Он заключил с Дагоном адскую сделку: душу его потомка-наследника в сороковом колене. Дагон предпочёл, чтобы это была девушка. Ну то есть он готов был подождать. Условно, если бы в сороковом колене родился мальчик, а у него в сорок первом колене – дочь, то Дагон забрал бы дочь, – продолжил Мелькор. – Надеюсь, теперь тебе не надо объяснять, при чём тут Милена?
Я замерла. Неужели всё так и выходит – Милена боится сюда приезжать, потому что чувствует опасность, исходящую от усадьбы? Потому что за ней охотится злой демон?
Астр подхватил:
– Риамон думал, что Дагон будет прислуживать ему. Но просчитался. Он сам попал в рабство Дагону. С помощью Риамона Дагон призвал сюда своих слуг, а также насоздавал новых – из тех, что попали под действие проклятья Бафомета. Тем, кто не захотел быть слугами Дагона и работать на него, ничего не оставалось делать, кроме как драться со слугами Дагона. Война идёт уже тысячу лет, а сам Дагон ушёл глубоко-глубоко под землю. Он любит воду. Под землёй темно, сыро, мокро.
Мелькор дополнил:
– Династия Неверри оказалась почти прервана после смерти Риамона. У него был сын, который не жил здесь – этого сына Риамон родил ещё до того, как перебраться сюда. От него пошёл род Неверри, но долгое время потомки Риамона не знали про это место. Между тем, здесь был рыцарский замок, который перестраивался, рушился и сгорал, увеселительный дом, вертеп разбойников, и наконец, усадьба Лесное Сердце. Один из предков Икабода Неверри около двухсот лет назад восстановил права на этот дом, отстроил усадьбу буквально на руинах.
– На руинах дома Жака, который Мелькор неуважительно обозвал вертепом разбойников! – добавила Анна, заиграв на этот раз что-то воинственное и протестное. При этом она бросила на Мелькора такой взгляд, что от него должна была остаться кучка каменного крошева. Но Мелькор и бровью не повёл.
