— Ты меня удивил, Матиас. Я не ожидал увидеть тебя раньше среды.
У него был хороший голос — заверяющий мужской баритон, и говорил он с безупречностью опытного оратора.
Матиас обошел диван. Она увидела его глаза, заледеневшие и темные, и поборола желание отступить назад.
— Сегодняшний день полон сюрпризов, — сказал Матиас.
Дрюэри опустил графин. Только два стакана, не три. Ха.
— Вижу, ты нанял себе помощницу, — сказал сенатор.
Значит, он решил сделать ставку на их вражду. Настроить ее с Матиасом друг против друга, а затем разделить и уничтожить.
Рамона обошла кровоточащее тело на плюшевом ковре и села на светлый диван, закинув ногу на ногу. Все тело болело.
— Где моя жена? — спросил Матиас.
Дрюэри поднял стакан и пригубил виски, глядя в окно.
— У меня было столько надежд на тебя, Матиас. Казалось, у тебя есть все необходимые составляющие: образование, дисциплина, способность к стратегическому мышлению, хорошая родословная и прошлое без серьезных огрехов. Тебе не достаёт шарма, но это можно было бы исправить. С правильным наставлением мы бы могли сделать из тебя как минимум провинциального сенатора. Но вот мы здесь.
Матиас, провинциальный сенатор? Она рассмеялась.
Дрюэри не обратил на неё внимания.
— Ты знаешь, в чем твоя проблема, Матиас?
Матиас безучастно взглянул на него.
— У тебя нет видения. Ты хочешь просто управлять своим маленьким семейным предприятием. Твои амбиции ограничены этой провинцией. Моя дочь изо всех сил пыталась подтолкнуть тебя к новым высотам, но твоя инерция слишком велика. Ты никогда не взлетишь.
— Зато ты взлетел и приземлился прямо в объятия детоубийц, — парировал Матиас.
Что-то было не так. Она видела всю силу гнева Матиаса, и ожидала, что ей придётся его сдерживать, когда они найдут Дрюэри. Но сейчас он выглядел практически равнодушным. В его обвинениях не было никакого пыла. Он казался отвлеченным.
Тянул ли он время? Зачем? Промедление делало прибытие подкрепления более вероятным. Это работало на руку Дрюэри, а сенатор не был настолько глуп, чтобы упустить подобную возможность, из-за чего и завел всю эту речь.
Дрюэри пожал плечами.
— Детоубийцы, преданные патриоты. Наше восприятие вещей зависит от того, как они для нас помечены.
— Почему? — спросил Матиас.
— Ради денег, конечно же. Зачем ещё? — Дрюэри обвел взглядом кабинет. — Мой дед был мэром. Отец был провинциальным сенатором. Я федеральный сенатор. С каждым шагом, мы поднимаемся выше и выше, и каждый шаг требует вливания денег. Политика — это мой семейный бизнес, и я в нём хорошо разбираюсь. Если бы ты позволил Кассиде расширить твои горизонты, твой ребенок был бы губернатором провинции.
