Два вандала — один слева, у дивана, другой справа, рядом с резным стулом. Она выбросила щиты — два длинных прямоугольника, протянувшихся от ее головы до колен, и устремилась к стоявшему справа, прорываясь сквозь боль, словно сквозь стену на своем пути.
Солдаты были обучены стрелять в центр тела. От этой привычки было на удивление трудно избавиться, особенно в боевой горячке. Солдат, стоявший перед ней, не был исключением. Он прицелился ей в грудь и нажал на курок. Энергетическая винтовка выплюнула очередь светящихся снарядов. Они вонзились прямо в ее защитные экраны, безвредно растворившись в силовом поле.
Она превратила свой правый секо в модифицированную косу и рассекла его от правого плеча вниз по диагонали, через ключицу и лопатку, через грудную клетку и сердце, до самого шестого ребра по другую сторону.
Верхняя половина того, что было человеком, соскользнула на пол.
Она использовала этот вид удара как психологическое оружие. Рассечение кого-либо напополам было неожиданной и брутальной, звериной жестокостью, которая никого не оставляла равнодушным. Также оно сулило мгновенную смерть. Жертвы не страдали, чаще всего, они умирали еще до того, как успевали понять, что произошло.
Рамона повернулась. На другом конце комнаты, Матиас убрал свой меч секо и насаженный на него вандал повалился на пол. Справа от нее, из-за массивного стола, вырезанного из огромного куска кости, неторопливо поднялся сенатор Дрюэри.
Они находились в большой комнате. Богато украшенная мебель занимала большую часть пола, два дивана и несколько стульев стояли на черно-золотом ковре. Вдоль стен тянулись полки из полированного черного дерева, на которых хранилось множество дорогих безделушек: бесценная керамика, награды из стекла и металла, поздравительные таблички, технологические артефакты многовековой давности и инопланетные насекомые, сохраненные в янтаре и хрустале. Стены между полками украшали портреты, написанные вручную. Пожилая пара, которую она не узнала; молодой сенатор Дрюэри с женой; пожилой сенатор с женой и юной Кассидой; и, наконец, нынешний сенатор, широкоплечий, крупный мужчина с львиной гривой серебристых волос, контрастирующих с его глубоким загаром и смелыми мужественными чертами лица, стоит рядом с книжной полкой, заполненной антикварной техникой Первой волны.
Это должен был быть кабинет Дрюэри. Весь периметр комнаты был одной гигантской выставкой самолюбования.
Сенатор поднялся в полный рост. Он обошел вокруг стола, поднял тяжёлый хрустальный графин и плеснул янтарной жидкости в два стакана. Она заметила, как его руки слегка подрагивали. Ее демонстрация возымела желанный эффект.
