Я еще усмехнулся. — Так иногда это называют.
Она вздохнула. Затем она сказала: «Когда я сказала, что Алмаза Морской Звезды больше нет, это была правда. Дело было слишком известным, и я знала, что не смогу сохранить его. Вы знаете, он был очень необычен; он действительно напоминал морскую звезду — с большим центром и пятью ветвями поменьше. Эксперт в Риме расколол его для меня, Ник. Затем я заказал их, пять больших бриллиантовых колец и огромный бриллиантовый кулон. Я продала их людям, которых даже не знала».
'За сколько?' Я вернулся к тросу. Я наклонился и поднял его.
— Всего чуть больше девятисот тысяч, — глухо сказала она.
— Хорошо, — сказал я. Я схватил моток троса и туго натянул.
Когда Марлен спустилась, она спросила: «Я должна вернуть деньги?» Все эти деньги?
Я засмеялся. — Марлен, нам плевать, что ты сделала с этой чертовой штукой. Вашингтону просто нравится быть в курсе. Никто не знал, что случилось с этим бриллиантом. Мы просто хотели это знать, чтобы дело можно было закрыть».
Она встала на пол, сняла туфлю и обвила руками мою шею. Она целовала меня тут и там. — О, Ник, я думала… вот почему я никогда не хотела тебе об этом рассказывать. Я думала...'
— Я знаю, о чем ты думала. Давай, быстро исчезнем, как молния.
Она остановилась. 'Ник, нельзя ли мне что-нибудь взять...'
'Нет!' Я подтолкнул ее к трубе кондиционера.
Она хромала, надевая носок и туфлю. Подойдя к стене под трубой, она еще раз взглянула на витрину.
— Просто оставить все как есть, Ник?
— Вы можете на это рассчитывать. Что это меняет? Как только они увидят эту дыру в стекле, они сразу поймут, что у нас есть микрофильм. Так они просто узнают об этом немного быстрее».
Марлен цокнула языком. «Непрофессионально», — сказала она. «Очень непрофессионально. Ник, ты никогда не станешь вором драгоценностей.
Я сложил руки в стремя и поднял его перед ней. — Давай, я тебя подтолкну.
Она вошла, и я поднял ее к трубе. Она повернулась и посмотрела на меня. «Ник, фонарики».
Я подбежал к рюкзаку, достал фонарь и засунул его за пояс. Затем я вернулся к трубе, подпрыгнул, чтобы сцепить руки вокруг края, и подтянулся внутрь. Мы оба оглянулись в последний раз. Марлен сказала: «Стыдно оставлять там такое состояние».
— Ты справишься. Пойдем.'
Мы пробрались к основной трубе, где висел кабель. В перчатках мы полезли к установке на крышу. Когда мы добрались до крыши, я заколебался.
'Что это?' — спросила Марлен.
Мы встали на колени рядом с кондиционером. Поднялся ветер, резкий, холодный ветер. Звуки Тура были приглушены в этот поздний час.
