– Это в Париже. Улица у них там так называется. Елисейские поля. – Второй, расположившийся чуть в стороне, был явно знатоком.
– Да-к, он что, француз?
– Нет, какой там француз. Вот же его документы. Студент он.
– Парень видать не в себе маленько. Крепко приложился. Может сотрясение? Товарищ, милиционер, у Вас же рация имеется. Вызывайте «Скорую помощь».
– Да, вызвал уже, едут.
– Тут ехать одну минуту. Никогда они вовремя не приедут.
– Я недавно соседке вызывала, так …
– Гражданочка, подождите Вы со своей соседкой. Не видите, едут уже. Разойдитесь, пожалуйста, дайте проход.
Происшествие, похоже, вызвало интерес, вокруг нас стала собираться небольшая толпа. И толпа явно волновалась. Но более всего меня заинтересовала троица, которая была рядом со мной. Первый был весь в коже, перепоясанный белыми ремнями и с портупеей на боку. На голове у него был шлем, на котором черными буквами было написано «ГАИ». Именно он суетился больше всех. Ну, правильно, человек на службе. Второй был в костюме Деда Мороза, но без Снегурочки и без подарочного мешка. Третий был самым обыкновенным с виду прохожим. А вот четвертый… четвертый был самым необычным в этой странной компании. Нет, он не носил рогов на голове, и крыльев за спиной. Но вот поведение его… Оно было иным. Он вел себя так, словно бы его всё это и не касалось. Но совсем уйти ему не позволяло некое чувство долга или ответственности. И ещё, у меня было стойкое ощущение, что этих людей я уже видел сегодня.
– Где я? – Это был второй вопрос, который я задал окружившим меня людям.
– Дома. Хотя, кто знает, где у тебя дом. В Орешкино мы. Ты, парень поскользнулся и упал. Похоже, сильно ударился. Но сейчас приедет «Скорая помощь» и тебя осмотрят. Сам-то что помнишь?
– Да, так. Смутно всё. Как в тумане. Сегодня экзамен был, потом я на поезд успел, а Петька нет. Я один приехал, один. Петька Ершов опоздал на поезд. Мне в магазин надо, у меня же холодильник пустой. Или нет? Не пустой? И ещё, я должен попасть на Новогодний вечер в Городской Дом Культуры. Меня там будут ждать.
– Ну, ты, смотри. Очухался!
– Похоже.
– Но шарики ещё неуправляемые. Бегают туда-сюда. Граждане, разойдитесь, дайте проехать машине.
Разгоняя прохожих синим проблесковым маячком, к нам подъехала темно – зелёная «буханка» «Скорой помощи».
Молоденькая медсестра, в белом халате поверх ярко-красного свитера, показалась мне смутно знакомой, но напрягать мозги не было никаких сил. Я и не напрягал, послушно отдавшись судьбе или предлагаемым обстоятельствам, если говорить языком науки. В голове не было ни одной мысли, лишь какая-то мелодия, чем-то походившая на хор рабов из оперы «Набукко» нагоняла тоску, напоминая то ли о бренности бытия, то ли о театре абсурда, где я был главным действующим лицом и статистом одновременно. Сознание вновь покинуло меня.
