Вместе с железой ей удалось повредить и голосовые связки монстра, так что на этот раз из его горла раздался только болезненный хрип. Голова на длинной шее взвилась слишком высоко в воздух, чтобы по ней можно было нанести качественный удар мечом, а бить им по костлявому змеиному туловищу было бесполезно – только лезвие о чешую затупишь. И Ливия ударила пустой ладонью, направляя разрушительный импульс внутрь тела оборотника. Он покачнулся, а затем его согнуло в сильном рвотном порыве, и девушка получила наконец свою единственную возможность нанести завершающий удар.
Даже когда голова оборотника катилась по мостовой, его туловище продолжало представлять опасность. Гомункулусы первого поколения не умирали, даже когда их расчленяли и сдирали кожу, и если их оставить вот так, медленно регенерировали, восстанавливаясь до своего прежнего состояния. У Ливии не было времени сжечь тело чудовища, так что ей оставалось лишь надеяться, что у горожан хватит смелости закончить ее дело.
Чутье подсказывало девушке, что оборотник в городе не один, а прогремевший совсем рядом гулкий рык только подтвердил догадку. Не тратя время на развязывание цепи и вытаскивание из тела поверженного врага ножа и кинжала, она достала из кармана плоскую металлическую фляжку и, торопливо свинтив крышку, сделала маленький глоток. Волшебное зелье обожгло язык и гортань, огненной волной прокатилось по пищеводу и, казалось, испепелило желудок.
Слезы ручьем хлынули из глаз Ливии, колени подогнулись, и она упала, не в силах вынести эту жуткую боль. Но когда зелье всосалось в кровь, закричала, чувствуя, как пламя, только что нещадно мучившее ее тело, превратилось в энергию, вливающуюся в мышцы неудержимым потоком. «Кровь дракона» – так назывался этот эликсир, в разы увеличивающий силу и скорость реакции; изобретенный сотни лет назад, был усовершенствован Беттанорексом, который добавил к его свойствам еще и обостренное восприятие. А способность видеть в темноте Ливии была нужна позарез.
Глубокие черные тени посветлели, уступая место нейтрально-серому, четко обрисовавшему все линии и углы городского ландшафта. Тьма осталась лишь в остаточной картине человеческого восприятия, и больше не могла скрывать еще одного оборотника, медленно приближающегося из дальнего конца улицы. Вдвое массивнее уже побежденного, он передвигался на шести бревнообразных конечностях, все его тело покрывали толстые костяные щитки и огромные шипы, защищавшие череп и спину. Каким образом он принимал человеческую форму, было загадкой...
