Дженази видел его насквозь. Дарр отступил бы, не будь уверен, что и в его словах есть доля правды.
– Ты не прав, – ответил г'ата, и чернокнижник мысленно поздравил себя с победой. – Но я не собираюсь опять собирать их всех вместе и напоминать, что семья – это самое главное.
– Просто у тебя это неубедительно получается, – заметил Дарр. – Я ничего не знаю о твоих родственниках, но думается мне, что ты неспроста торчал на скале посреди Облачной Тропы и ждал, когда тебя кто-нибудь подберет.
– С тех пор «Антарсия» стала моим домом, а вы – моей семьей.
Дарр мгновенно сник и поднял руки, капитулируя.
– Но моя точка зрения такова, что если кто-то хочет уйти, то пусть уходит. Все они очень сильны, за них не стоит переживать.
– А вот здесь я с тобой не соглашусь! Я не хочу, чтобы кто-то уходил с «Антарсии».
– А я здесь причем? – удивился Дженази.
– Ты – отец, так что отвечаешь за них. Я не собираюсь вмешиваться в педагогический процесс, но довожу до твоего сведения, что мне не нравится его направление.
– Ты сам решил держаться от ребят на расстоянии, – совсем тихо заметил Дженази.
И тут Дарр ощутил себя полным идиотом.
– Ты это к чему? – осторожно спросил он.
– Кто из нас двоих капитан?
– Хочешь сказать, что если мне надо – то мне же и разбираться?
– Так поступают взрослые люди. И если тебе нужно для этого моё разрешение, то можешь считать, что уже получил его.
– Напоминаю, что я – плохой воспитатель.
Не дождавшись от Дженази ответа и через пять минут, Дарр понял, что разговор окончен.
Еще через пять минут он стоял палубой выше напротив Керо и, поигрывая легкой саблей, насмешливо произнес:
– До меня дошли слухи, что ты сильно опасаешься поединка с младшей сестренкой. Могу дать тебе пару уроков – говорят, я неплохо фехтую.
***
Капитан «Антарсии» наконец понял, чем именно его бесит рейтинг «белых»: в нем нет места для него самого!
Jенази
Мерные удары каменного молота по железу гулким звоном разносились под сводами кузни, сложенной из массивных каменных блоков в форме полусферы. Наковальней кузнецу служил черный валун с переливающимися всеми цветами радуги мельчайшими вкраплениями неизвестных минералов. Сам же молот был без рукояти – кузнец держал его пустой рукой.
Рукой, покрытой белой волчьей шерстью. Обточенные крупные ногти принадлежали человеку.
Между последовательными ударами камня кузнец различил отголоски надвигающегося гула. Сам звук еще не долетел до его волчьих ушей, но кузнец знал, что сего дня ему предстоит встречать гостей.
