- А на улице темно, унучик, света нет, - она резко толкнула воздух своим кулачком. - И, вот, как мы шли, так ктой-то как скажет громко-то! Я, аж, наделала. Ой, страшно было.
- А кто он?
- Так, голос Петра, унуче. Его нет, схоронили его с жинкой Светкой, - перекрестилась, - тока их Анька осталась. А он... ой-то, даже не знаю, у кустарнике, да как зашумит ветками, заломат их. Ой, наделала я промеж ног!
А Анька в дом свой не пошла, у меня осталась. А туалет у меня в огороде. Ночью она меня будит, идем вместе ту-дысь, - говорит, задыхаясь. - Ой! И только пошли, опять Петр, как скажет.
- А что он сказал, бабушка Полина? - невольно сорвался Синцов.
- Так, тетя я тебе! - резко посмотрела на Николая старушка.
- Извините.
- Так, он белый весь, приведение прямо. А я у дом, как влетела, и не знаю как. Анька бьется у дверь, а я не знаю, кто это, Петька иль Анька. А, может, жинка его. Страшно! Может, они душить меня хотят. Я и не открыла. А с петухами открыла, Анька под дверью. Вот-то.
- Мертвая?
- Не-а, дрожит вся и волосы белыя. Я ее домой вволокла, а она слова сказать не может, трясет ее. Говорю, что унучка, что с тобой? А она молчит, трясется. Так, и спать положила ее там, грязную, немытую. Весь день с дивана не вставала она, всю ночь. Обоссалась вся. Ой, напугалась вся она, унуча.
- Тетя Поля, а что он кричал? Ну, то, приведение?
- Ктой-то? - смотрит на Николая бабушка, словно не поняла, о ком ей говорит сейчас гость.
- Так, я же говорю, приведение-то, - прошептал Синцов.
- Ай, не помню-то, совсем страшно было. Петька то был.
- Так, может, все это вам показалось, тетя Паша? - шепчет Синцов.
- Ой, да што ты, унучик. Ой, как страшно было.
- И вы после этого у себя Аню оставили?
- Нет, нет, - закачала головой и затолкала руками в сторону Синцова старушка. - Зачем мне колдун нужен? А Петька, он колду-ун. Всю ночь, то там стукнет по стеклу и скребет когтями своими по нему, то по трубе стукнет. Ой, страх какой. Я всю ночь молилась. А утром сказала Аньке: уходи отселе, иди к соседям.
- И больше Петька к вам не приходил?
- Нет, он за Анькой ушел. Страх, ка-ко-ой.
- Бабушка, ой, извините, - приложил руку к сердцу Николай, - тетя Поля, а, может, это не Петр был, не отец Ани?
- Ой, он самый-то. Горят, у него на могиле собака его осталась. Анька ходила туда, а та яму там рыла. Вот это Машка мне с третьего дома говорила. Анька к ней потом ушла, а та ее тоже выгнала. Видно, она их убила.
- А что вы сказали по этому поводу следователю из полиции, тетя Полина?
