— Мне рассказали, что вы даже исполняли мои обязанности Главы храма. Мне очень жаль, что я навязала вам столь утомительный труд.
— Сестра, мы тоже дети эрцгерцога. За последние два года мы хорошо поняли, насколько важно и при этом сложно обеспечить маной Центральный район. Я намерена принять участие в Весенней Молитве и в следующем году. Я не могу позволить тебе нести такое тяжелое бремя в одиночку.
— Верно, — добавил Вильфрид. — Мы сможем покончить с этим гораздо быстрее, если будем помогать друг другу.
О нет. Они оба так повзрослели разумом, и теперь мне кажется, что это я теперь младшая сестра….
Пока я размышляла о том, как они оба выросли и телом, и духом, появилась эрцгерцогская чета. Они поднялись на сцену, заняли свои места, затем направили в нашу сторону любящие улыбки, на которые мы, естественно, ответили своими такими же.
— Главный священник может войти, — было тут же оглашено.
Фердинанд поднялся на сцену и окинул взглядом всех, кто стоял внизу.
— Мы приветствуем новых детей Эренфеста, — объявил он, и его голос разнесся по всему большому залу. Только он произнес эти слова, как дверь отворилась, и в нее начали входить дети дворян, которым предстояло крещение.
Нгх. Некоторые из них уже выше меня.
— Леди Розмайн, — прошептал Корнелиус, пока я наблюдала, как дети по очереди поднимаются на сцену, чтобы креститься. — Среди тех, кому предстоит сегодня дебютировать, есть мальчик по имени Николас… он сын второй жены отца. Наш сводный брат.
Я была крещена, как дочь Эльвиры, первой жены, в то время как Николас был крещен, как сын Трюделиды.
— Я думаю, что он и Трюделида подойдут попозже, чтобы поприветствовать Вас.
— …Есть ли что-то, о чем я должна знать дополнительно? — спросила я, заметив, как напряжен был Корнелиус.
— Нет, но отец просил передать вам, чтобы вы не проявляли к нему явного фаворитизма в зимней игровой комнате. У вас есть склонность быть особенно милой с младшими членами семьи, так что….
Поскольку я была приемной дочерью эрцгерцога, Вильфрид и Шарлотта были теми, по отношению к кому я должна была проявлять заботу и внимание, затем шли Экхарт, Лампрехт и Корнелиус как мои братья. Николас находился довольно низко в этом списке, так как он был только сводным братом, и, по-видимому, было важно, чтобы я не слишком проявляла к нему благожелательное отношение.
Но младшие братья тоже очень милые, и я хочу, чтобы он на меня полагался…
Будучи ребенком высшего дворянина, Николас был последним, кто играл на харсшпиле на дебюте, и его выступление давало понять, сколько усилий он приложил для овладения навыком игры. Это был ребенок со светло-каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Учитывая, как мало он походил на Карстедта, он, вероятно, пошел в мать, но он все же был хорошо сложен и, скорей всего, уже выше меня.
