Фердинанд молча открыл дверь в потайную комнату, размышляя, какие лекарства и магические инструменты можно использовать, чтобы улучшить состояние Розмайн. Фран и Зам внесли её внутрь прямо на скамье, затем быстро вышли и закрыли за собой дверь. В тот момент, когда они вышли, выражение её лица изменилось на недовольную хмурую гримасу.
— Просто чтобы вы знали, Фердинанд, я сейчас чувствую себя как Урашима Таро!
— Кто или что это…? Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Вы были первым человеком, которого я увидела, когда проснулась, но вы выглядите точно так же, как и всегда, вплоть до складок между бровями, так что до меня сразу не дошло, что прошло уже два года. Но Никола и Моника уже совершеннолетние, у них длинные волосы и длинные юбки… И даже Гил теперь очень высокий, так что…
И Вильфрид, и Шарлотта тоже обогнали её в росте. Фердинанд знал это, но предпочел промолчать. Учитывая, что Розмайн почти до дурости упрямо старалась быть самой лучшей старшей сестрой, он даже не хотел представлять, как она отреагирует, узнав, что её младшая сестра теперь выше её.
"Хотя, полагаю, в конце концов мне все же придется столкнуться с последствиями…"
Фердинанд тяжело вздохнул, но в следующий миг ощутил, что мана Розмайн начала вибрировать. Её голос становился все более расстроенным, а встревоженные глаза меняли цвет со знакомого золотого на ярко радужный с очень быстро меняющейся цветовой окраской.
— Меня все переросли! Я теперь в совершенно новом мире, и я ничего о нем не знаю! Это так… так ужасно! Так страшно!
— Розмайн, успокойся!
— Я не могу! Я имею в виду, что теперь все другие! Все, кроме меня…
— Это неправда, твой манапоток изменился за последние два года. Но ты потеряешь над ним контроль, если не успокоишся.
Фердинанд уже мог видеть, как начала двигаться мана Розмайн. Заранее подготовившись к подобному развитию событий, он тут же достал из мешочка на бедре фей камень и прижал его к её лбу. Камень был наполнен маной в мгновение ока, как и два следующих.
После третьего, Розмайн ахнула и открыла глаза. Она несколько раз моргнула, затем глубоко вдохнула, чтобы отдышаться. Только когда её эмоции были под контролем, она с трудом протянула дрожащую руку, чтобы ухватить Фердинанда за рукав, точно так же, как она сделала это, проснувшись в юрэ́вэ.
— …Фердинанд, пожалуйста, расскажите мне, что произошло за последние два года. Теперь все выглядят так непривычно, что я боюсь даже выходить на улицу.
