Светка вдруг жалобно заморгала. Выронив сумочку, приложила к лицу худые, белые руки и заскулила:
– Господи, боже мой! За что мне опять? Ведь я никому ничего плохого не сделала! Никому! Во что ты меня втянула? Чёртова дрянь! Скажи мне, во что ты меня…
– В полное дерьмо, – оборвала Юля. Переложив свои вещи из тумбочки назад, в сумку, она решительно присоединила к ним справочник по служебному, охотничьему и декоративному собаководству. Хотела взять ещё какую-нибудь вещь Аньки на память, но передумала, рассудив, что память и без того изгложет её несчастную душу до сердцевины костей. Выдвинув, тем не менее, нижний ящик Анькиной тумбочки, она вдруг обнаружила в нём надёжное подтверждение своей мысли. Это была небольшая книжка – Булгаков, «Мастер и Маргарита». Отлично! В точку.
Между тем, Светка вдруг успокоилась и уже была как будто очень даже довольна возможностью сменить место жительства.
– Только мне домой придётся заехать, вещи забрать, – сказала она, помогая Юле застегнуть сумку.
– Ну хорошо, заедем. Только на чём?
– Тут троллейбус ходит до Армавирской.
Всучив медсестре гитару, Юля надела шлёпанцы, взяла сумку, и – напоследок не удержалась, обвела взглядом маленькую палату. Не нужно было этого делать. Ведь она провела здесь не год, не месяц и не неделю – всего лишь полтора дня. Тридцать шесть часов! Да, за это время её судьба успела сплестись с судьбой больной проститутки так, что теперь, когда разодрали – хлынула кровь. Ну и что с того? Подумаешь, кровь! Анькина постель осталась такой, какой её оставила Анька, бросившись к телефону. В тумбочке аккуратно лежали вещи и книги. На столе стоял чайник, блестело зеркальце в резной раме. Но мягких тапочек с кроличьими ушами возле кровати не было. Где они теперь, интересно? В реанимации? Или уже в мусорном контейнере?
Кременцова рыдала громко, уронив сумку и сев на стул. Светка обнимала её.
– Ну, всё! Хватит, хватит! Юленька, перестань, не плачь. Ей бы через год отрезали ногу. Точно отрезали бы!
– То…точно? – переспросила Юля, глотая слёзы.
– Конечно! Я тебе говорю. У неё сахара зашкаливали всё время. Ведь ты же знаешь, чем она занималась! Разве она могла за собой следить? Когда вопрос встал бы остро, она сама…
Юля хорошенько умылась, и они вышли из маленькой, светлой комнаты навсегда. В коридоре, к счастью, не встретили никого. Спустились по лестнице.
День был тёплый. Светило солнышко. Тополя и клёны стояли голые. Пройдя скверик, Светка и Юля нагнали двух санитаров, которые везли к моргу каталку с трупом в чёрном мешке.
