– Зачем?
– Если я прошу, значит надо.
Убрав блокнотик и авторучку, Кирилл поднялся.
– Ладно, найду. Так у тебя точно всё хорошо?
– Да, всё хорошо.
– Тогда я пойду?
– Иди.
– Тебе привезти что-нибудь?
– Не надо. Соседка – шустрая. И с деньгами.
– А кто она?
– Проститутка.
– Ясно. Ой, кстати, чуть не забыл! Что мне передать Карнауховой?
– Передай горячую благодарность.
– За что?
– За то, что произойдёт через две минуты. Это была её инициатива.
– Ладно. Пока.
– Удачи.
Вскоре после того, как Кирилл ушёл, вернулся Илюха с клизмой. Юля играла танго, держа гитару на оголённом бедре здоровой ноги, закинутой на больную. Холодно поглядев на Илюху, она доиграла такт, и, швырнув гитару на одеяло, тихо спросила:
– Чего тебе ещё надо? Что ты пришёл? Ты мне надоел! Ясно?
Илюха начал сопеть.
– Юля, я – не врач, я человек маленький! Выполняю то, что мне говорят.
– Да пошёл ты на хер! Маленький человек! А я – человек большой! Я – взрослая женщина, офицер правоохранительных органов! Лейтенант! Вот прямо сейчас пойду в ординаторскую, свяжусь с прокурором и попрошу его сделать так, чтоб тебя в течение часа из института отчислили! Хочешь этого?
У Илюхи стали дрожать коленки. Он что-то залепетал, сперва неразборчиво, а затем – твёрдым голоском, сваливая всё на Эльвиру, которая унеслась к подруге на День рождения, а совсем даже не к ребёнку, который вовсе не думал чувствовать себя плохо. Слушать всё это было немыслимо. Кременцова уже хотела вскочить и дать ему по башке, но вернулась Анька, румяная от прогулки. Увидев Илюху с клизмой, она обрадовалась.
– Ого! Отлично! Я вовремя.
– Ты купила тушёнку? – брызнула на неё слюной Кременцова.
– Да.
Достав из пакетика две железные банки с изображением хрюшек, Анька поставила их на тумбочку Юли. На свою выложила два мягких батона, плавленный сыр, две банки икры, растворимый кофе и гроздь бананов. Илюха не уходил, продолжал канючить. Поняв минут через пять, что он не отвяжется, лейтенант Кременцова с матерной бранью встала и приготовилась к процедуре, пообещав порвать его на куски, если он придёт ещё раз. Аньку эта сцена развеселила до крайней степени. Она стала хохотать так, что через секунду в палату очень невовремя заглянул какой-то молодой доктор. Он тоже весьма обрадовался, хотя и не подал виду.
Вернувшись из туалета, Юля увидела на столе историю. Анька, сидя в халатике на постели, медленно уминала четверть батона, покрытую толстым слоем икры поверх слоя сыра, и запивала эту вкуснятину крепким кофе.
