Теперь-то Тере стало понятно, что именно так напугало «сгоревших» и заставило жаться к спасительным стенам башни. Им, как и прежде, был ведом истинный, первобытный страх, заставляющий подчиняться инстинктам и делать все возможное, только бы выжить и сохранить то последнее, что осталось от их рассыпавшихся личностей. Не поддалась всеобщему оцепенению лишь растерянная зеркальщица. Да и какой смысл? Оплетавшее башню живое дерево, могло защитить прядильщиков, даже тех, от кого почти ничего не осталось, но только не ее — чуждую, враждебную Корде преступницу!
Горечь и тревога… Слишком поздно она распознала их предостерегающий привкус. Дурное предчувствие, как обычно, не обмануло. Но что толку, если она так и не сумела вовремя остановиться?
Пока Тера напряженно вглядывалась в клубы белесого, мутного тумана, желая разглядеть плывущие знакомые очертания, живое марево незаметно подкралось со спины и отсекло единственный путь к отступлению. В распоряжении зеркальщицы осталась лишь небольшая свободная площадка у покосившейся стены и одинокий дразнящий выступ высоко над головой. Будь у нее побольше места для разбега, она бы непременно осуществила попытку взобраться на него, но места не было, как не было и магии, только, причиняющее нестерпимую боль, вывихнутое плечо и обманчиво мирное затишье перед надвигающейся бурей.
Оживший туман замер всего в паре шагов от нее, на границе четко очерченного полукруга. Складывалось впечатление, будто он натолкнулся на невидимую преграду и ему это явно не нравилось. Агрессивная завеса потемнела и уплотнилась, но так и не смогла пересечь черту. Тера выдохнула с облегчением. Что бы не остановило чары, ей оно не вредило, а значит не стоило и беспокоиться. Прислонившись спиной к стене, она равнодушно закрыла глаза и не глядя отшвырнула подальше от себя бесполезный парик и изорванный наряд северянки. Отпала нужда в поиске огня для уничтожения опасных улик. Ни одно жаркое пламя не могло сравниться по разрушительной силе с ледяным ужасом, перетекающим с места на место в поисках лазейки на границе ее маленького убежища. Древняя, вечно голодная магия Злого моря поглощала все, до чего дотягивалась, будь то хоть выброшенные жалкие тряпки со следами жизненных сил и магии, хоть целые быстроходные корабли, если те не успевали убраться подальше.
Но даже в такой, казалось бы, безвыходной ситуации Тера все еще не желала верить в худшее и сдаваться. Она до боли сцепила пальцы в замок, плотнее прижалась лопатками к шершавой, полуразвалившейся стене и упорно продолжала отыскивать в себе хоть крохотный отклик магии. Однако та, как и прежде, не отзывалась. Тогда зеркальщица решила пойти иным путем — медленно опустилась на промерзшую землю, скрестила ноги, как делала всякий раз перед особенно сложным ритуалом, и принялась не спеша восстанавливать ровный темп пульса. В ее случае память и магия представляли собой единое целое, без одного не существовало и другого. Неразрывная связь чар и воспоминаний могла вывести к закрытым зеркальным дверям и подарить шанс на спасение. Но для этого предстояло совершить очередной шаг к краю бездны — вновь нарушить один из важнейших законов стекольного колдовства. Однажды, она уже выказала неповиновение зеркалам, не став дожидаться окончания мудро отведенного ими срока бессилия. Избавиться от последствий того рискованного опыта так и не удалось и вот, она снова вынуждена отправляться вслед за ушедшей магией…
