Звучали только правдивые истории, без прикрас и сгущения красок. Таково было их давнее, строгое правило — непредвзятая истина от начала и до конца! А дальше — азартная словесная игра с целью сокрытия и поиска сюжетного двойного дна. Так в юмористическом рассказе Ригби о подлом закоренелом воре, с легкой руки зеркальщицы, появлялась коротенькая уточняющая приписка о вероятном наличии у преступника трех, а лучше сразу пяти или шести голодных карапузов. Что же до хвалебной баллады о пожаре, то ей в нагрузку доставался длинный и весьма подробный список. В нем Ригби с уверенностью перечислял все то серебряное, полезное и сколько-нибудь ценное, что честный спаситель мог совершенно «случайно» прихватить на память, пока рыскал по горящему зданию в поисках беспомощных старушек, детей, собак и прочей, терпящей бедствие живности.
Щедрая на дополнения к чужим рассказам, Тера крайне не любила язвительные пояснения к собственным. Редкий талант друга — в кратчайшие сроки довести собеседника до белого каления, порой действовал даже на нее. Тогда-то в ход и шел секретный неразменный козырь — единственный случай, по чьей непогрешимости не мог пройтись даже Ригби. Ведь именно он стал тем героем, благодаря которому у бескорыстного добра появился несокрушимый форт надежды. Не будь этого надежного идейного укрепления, Тера уже давно сдалась бы и перестала пытаться доказать другу, что мир далеко не так плох и отвратителен, как кажется на первый взгляд и что за него еще есть смысл повоевать. Но и этот каменный довод оказался не вечен! Стоило кровавой Ночи Свечей уступить место новому дню, как он рухнул прямо на глазах Теры, похоронив под обломками ее единственную надежду на счастливый исход всего предприятия…
Давнее событие, маскировавшееся все эти годы под редкое исключение из циничного подхода Ригби, на самом-то деле оказалось ничем иным, как одним из самых досадных и горьких примеров гуманного жизненного принципа Теры.
Неприкосновенная доброта наконец сделала то, чего от нее надеялись никогда не увидеть. Принесла-таки свои гнилые поздние плоды и стала молча ждать пока, погрузившаяся в невеселые раздумья героиня, соизволит отведать ядовитого благодарственного угощения.
Тера прекрасно осознавала, что произойдет дальше. Знала, что нужно уносить ноги, пока не растаял последний призрачный шанс выбраться с пустыря живой, и все равно не могла сдвинуться с места, или хотя бы пожалеть об оказанной некогда помощи. Это был их общий выбор, ее и Ригби, один из немногих по-настоящему верных и нужных, как они оба думали… Так как же так вышло, что именно из-за того памятного события, сейчас у ее ног расползалось туманное марево Злого моря, а тот, о ком они заботились и кого искренне любили, даже не смотрел в ее сторону и не откликался на собственное имя?
