Если бы не этот дикий, душераздирающий рев, так неожиданно прорезавший тишину подземелья, Ригби с высокой вероятностью мог повторить участь растерзанного смотрителя. Затуманенное ядом сознание, не сумело вовремя предупредить об опасности и он едва не потревожил горюющего монстра. От роковой ошибки спешащего шуттанца отделял лишь хлипкий невысокий стеллаж, заполненный магическими трактатами о нитях и судьбах, а также смутное подозрение в обоснованности, ранее выдвинутого предположения.
Ни один двуликий, даже самый безумный и крупный, не мог издать настолько громкий, страшный звук… Услышав вой повторно, Ригби рывком опустился на пол, замер, стараясь угомонить грохочущее сердце и одновременно постарался разведать обстановку. На его удачу под днищем орехового стеллажа обнаружилась приличная щель, сквозь которую удалось разглядеть мечущийся по полу хвост. Острый шип оставлял царапины на каменных напольных указателях и с легкостью пропарывал толстые доски, погружаясь в них, как в масло. Ригби сглотнул, приник к полу еще плотнее, но так и не смог разглядеть обладателя опасного хвоста, только сваленные неподалеку ветки и коренья. Невидимое существо оставалось на месте и не предпринимало никаких активных действий. Этим Ригби и решил воспользоваться, а также тем, что громкий вой прекрасно маскировал любой, даже самый неосторожный шорох, которым он мог бы выдать себя, сохранись в гулком помещении прежняя тишина.
«Учитесь ползать по-пластунски, господа трусы, однажды это обязательно спасет ваши ценные дипломатические жизни!» Так, кажется, орал старый отставной генерал, хватив лишнего на позапрошлогоднем королевском большом приеме? И ведь не ошибся! Выходит, зря шуттанский дипломатический корпус ополчился на старика после того, как король проникся идеей и отправил всех своих «болтунов» на принудительные полевые учения наравне с простыми солдатами.
Раньше подобные «упражнения» получались у Ригби не слишком хорошо, барахтаться на земле в пыли — это было уж слишком, зато сейчас, подстегнутый опасностью, он полз так, что любой бывалый солдат присвистнул бы от зависти, доведись ему увидеть, как господин посол проворно пятится, соблюдая все предписания идеальной «ползучей» тактики отхода.
Неподалеку обнаружилось солидное кожаное кресло, удачно задвинутое в надежный угол, образованный двумя крепкими на вид картотеками. За него-то Ригби и успел юркнуть в тот самый момент, когда хрупкому затишью наступил быстрый и весьма болезненный для хранилища конец.
