Боря задавал тон не только в своей группе, но и на всем курсе: на лекции ходил через две на третью, лабораторные работы защищал по нескольку штук кряду, к экзамену начинал готовиться в последнюю ночь и сдавал его непременно с блеском. Настоящий студент, говорил Карелин, должен овладеть предметом с налета, штурмом, выучивая, если понадобится, китайский язык за одну ночь. В этом смысле Боря был настоящим студентом. Ухитрялся получать по три зачета в один день и делал это без видимых усилий. Схватывал все на лету, был сообразителен и обладал колоссальной работоспособностью «на коротких дистанциях». Преподаватели говорили о нем: «Способный, но бездельник», и такая оценка в наших глазах считалась особым шиком. Полкурса молча и трудно боролись за звание одаренных бездельников, тщательно скрывая друг от друга те усилия, которых это иногда стоило.
Особенно легко, играючи, как-то элегантно сдавал Борис экзамены. Выходя из аудитории и небрежно помахивая зачеткой, где красовалась очередная пятерка, он напоминал нам ковбоя из американских фильмов — сильный, смелый, красивый, умный — словом, супермен, который все умеет, все может и найдет выход из любой безвыходной ситуации. Да, вот так надо жить — с твердой верой в свои силы, в бесконечность своих возможностей, легко и красиво!
Тогда мало кто представлял себе, что будет после окончания института, какая работа его ждет. Об этом как-то не говорилось и не особенно думалось. Жили веселым, суматошным, беззаботным студенческим «сегодня». Шагали от зачета к зачету, от экзамена к экзамену, с курса на курс, напевая любимую песенку про студентов, которые живут весело от сессии до сессии, а «сессия всего два раза в год».
Таких, как Карелин, насчитывалось среди нас не так уж мало, но он, безусловно, был самым блистательным, все остальные выглядели просто Борькиными эпигонами. Его беспечность, общительность, эрудиция и вот это молодеческое отношение к жизни восхищали и заражали необыкновенно. Жизнь казалась бесконечной и будущее — изумительно прекрасным. Что же касается Бори Карелина, то никто не сомневался: судьба готовит ему что-то совершенно замечательное и все мы ещё о нем услышим…
Часа через три, когда мои домашние разошлись обживать свои углы в новой квартире и разбирать скарб, мы остались с Борисом в кухне, за нехитрым, наспех собранным столом — намеком на новоселье. За окном чернел ранний осенний вечер, неуютный и холодный. По улице куда-то в поле уходил одинокий и пустой троллейбус. Непривычная тишина давила на уши.
