Примостившийся рядом на ящиках бородатый грузчик чиркнул спичкой, закуривая.
— Жаль покидать родные пенаты?
Он повернулся ко мне, снял кепку и вдруг громко и заразительно засмеялся, откинув назад голову:
— Значит, не признаешь? В упор не узнаешь?
И этот взрывной, столько раз слышанный когда-то в институтских коридорах и аудиториях смех не оставлял никаких сомнений.
— Боря! Боже мой!.. Ну совершенно не узнать!
За те годы, что мы не виделись, Борис из молоденького студента с румяным лицом и пышной шевелюрой превратился в крепко сбитого бородача, модно подстриженного, с хрипотцой в голосе.
— Солидный мужик стал? — словно угадав мои мысли, сказал Боря.
— Весьма. Ну как ты, рассказывай. Как живешь, что делаешь, где работаешь?
И, только задав самый главный для бывших однокурсников вопрос: «Где работаешь?» — соображаю, что Боря, дипломированный инженер-электрик, только что грузил мебель в моей квартире в составе бригады грузчиков.
— Подрабатываешь в Лентрансагентстве?
— Нет, работаю.
— Временно?
— Постоянно.
Сказал и улыбнулся насмешливо.
— Давно?
— С полгода так.
Затянулся глубоко сигаретой. Получилась небольшая пауза.
— А… диплом? — спрашиваю.
— Диплом храню как память. Чтоб потомству показывать. — Смеется. Кидает быстрый взгляд на товарищей: они не слышат, разговаривают о своем.
— То есть с инженерством покончено? Навсегда? — не отпускаю я.
— Завязал. — Он прикрыл глаза, боднул головой. — А ты-то как, расскажи.
Разговор неприятен — это ясно. И вообще, нет у меня такого права — лезть к нему в душу. Друзьями никогда не были. Так, товарищи, иногда компания была общая, самодеятельность, КВН.
— Меркантильные соображения или как? — Это уже нахальство, понимаю.
Боря помолчал несколько секунд, раздумывая, видно, пресечь этот разговор или нет, вздохнул и, уже не паясничая, как-то просто, по-человечески махнув в сердцах рукой, сказал:
— Знаешь, долгая и неинтересная история. Если, конечно, очень хочешь, расскажу. Но не сейчас, позже…
И, потушив сигарету о подошву ботинка, он с силой отстрельнул окурок в окно…
Боря Карелин (назовем его так) учился в параллельной группе и был известен на курсе. Обаятельный, умный, начитанный, веселый бездельник. Увлекался туризмом, занимался в театральной студии, немного пел, немного играл на гитаре и писал популярные в студенческом кругу песни о горах, кострах и дальних странах. Учился легко, как бы между прочим. Мало кому удавалось увидеть, чтобы, сидя на лекции (что вообще случалось не так уж часто), Боря что-либо записывал в тетрадь. Во время сессии прилежные студенты, аккуратно посещавшие занятия, разрешали ему пользоваться своими конспектами. К третьему курсу он научился разбирать любой, самый «нечитабельный» почерк и мог свободно определять руку всех приличных студентов на потоке.
