Новые друзья интересные, длинноволосые, хиппующие, интеллектуальные. Они ему нравились свободой и неординарностью своих суждений, энергией, юмором, каким-то бесшабашно веселым пофигизмом.
Среди них было интересно и необычно. Как-то раз он услышал у них фразу: «Вот из-за этого стремления к веселой жизни он и совершил преступление».
И тут он понял, что, находясь здесь, в этом кругу, он ходит на краю пропасти.
Ведь мысленно отрицая устои обычного общественного порядка эти ребята и симпатичные девчата оставляют за собой моральное право и на то, чтобы переступить границы дозволенного и принятых ограничений простого общества.
А правильно ли это? И снова червь сомнения… снова мысли – вопросы.
Он понял, что, общаясь с ними он ходит по краю пропасти. Но неужели из-за этого страха отказаться от захватывающего дух общения с новыми друзьями?
Идет домой. По дороге снова встречает скучных, забитых повседневными заботами, постоянным безденежьем бедно одетых людей с невеселыми и вечно озабоченными лицами. В черных рабочих фуфайках, в черных одинаковых болоньевых плащах, в черных платьях, в черных ботинках и сапогах. Что мужчины, что женщины, все в черном, в темном.
Принимает решение. Вернуться в мещанство? Нет! Пусть вызов обществу, пусть что-то экстраординарное. Но только не жить под вашими тупыми законами, делающих людей мещанами, бедными, издерганными, несчастными бедняками, не знающими как прокормить семью, детей, как свести концы с концами, как прожить на нищенскую зарплату, от получки до получки.
Не хотел быть похожим на людей, теряющих жизнь на производстве, во вредных условиях, задыхающихся в дыму и пыли, умирающих от производственных травм.
– Нет. Пусть вызов обществу. Пусть на грани законности. Но только не с ними.
Я буду бороться за себя, за другую жизнь.
Получиться у юноши пережить эти страдания?
Об этом в повести Александра Гарцева
Любви все возрасты покорны
#любовь
Он просто не мог дальше сидеть с ними, он не мог больше слушать их пустую болтовню, резали слух эти дурацкие анекдоты.
Рассказал им очередной, его очередь подошла, и пока все ржали, он, вздохнув и нахмурив брови просто поднялся и вышел из класса. За спиной раздавался гогот. Здорово он их завел. Анекдот был такой. Хорошо, что ее рядом не было. Не для девичьих ушей.
В коридоре уже было наполовину темно. Тихо. И он подумал о ней. О Людке Лысенко, своей тайной любви. О которой просто мечтал, с которой мечтал встретиться, признаться.
