— Ну… Я еще Цунаде упоминал. И она как бы все-таки ближе, — неуверенно почесал затылок Харуно. — Да и проблем с Конохой у нее чутка поменьше, чем у учителя.
— Ох, Кизаши, — расстроенно покачала головой Нами. — Мы же все прекрасно понимаем, что Цунаде замечательный, превосходный ирьенин. В полевой медицине ей нет равных, но лечить болезни — это не ее профиль. А тебе, Микото, все равно нужно будет выходить на задания. Или ты скажешь, что у тебя много накоплений? Или, может, клан тебя поддерживает после того, как ты понесла ребенка на стороне в обход планов старейшин? Ты в любом случае скоро станешь наставницей в Академии, как минимум.
Подскочив как ужаленная, Микото ткнула пальцем в лоб Нами, с угрозой прошипев:
— Не лезь не в свое дело! У меня достаточно денег, чтобы воспитывать своего ребенка! Я могу несколько лет обойтись без заданий, и уж тем более мне не нужны подачки клана!
Громкий удар ладонью по столешнице заставил двух женщин замолчать и возмущенно посмотреть на невольного свидетеля их перепалки.
— Хьюга-сан, Учиха-сан, настоятельно рекомендую вам удалиться в соседнюю комнату, — стойко выдержав два испепеляющих взгляда, строго произнес Кизаши. — Вы беспокоите детей.
Обе девушки одновременно испуганно обернулись к манежу, где обеспокоено ворочались младенцы. И, похоже, они уже были готовы начать хныкать.
— Я присмотрю за ними, а вы пока разберитесь между собой, — уже более спокойно посоветовал Харуно.
— Спасибо, — коротко бросила Микото, резко развернувшись к лестнице на второй этаж.
Хьюга и Учиха быстро скрылись в верхних комнатах дома, откуда до гостиной доносились лишь приглушенные возгласы. Разобрать, о чем там девушки так жарко спорили, было невозможно. Да Харуно и не горел желанием ничего узнавать.
Уронив лицо на ладони, он благодарил судьбу за то, что его возлюбленная не принадлежала к клановым шиноби. Пусть у нее характер бывает не сахар, но с ней гораздо проще, чем с этими двумя. А он-то еще восхищался кротостью Нами! Она оказалась столь же двулична, как и подруга. Помнится, в Академии Микото тоже ему показалась милой девчонкой, а оказалась откровенной стервой. И со временем она, кажется, ничуть не исправилась.
Харуно вздохнул поглубже, успокаивая нервы, и встал из-за стола. Так и не доеденный и растаявший какигори пришлось смыть в раковину. Повозившись с посудой, Кизаши, как и обещал, уделил время детям.
— А я надеялся, что они разберутся там раньше, чем я закончу мыть посуду, — уныло посетовал Харуно, рассеянно глядя на два ворочающихся создания. — И что с вами делать-то?
