От них мне пришлось отказаться. С нынешним состоянием моего лица мне еще как минимум сутки придется воздержаться от приемов пищи. Бесы ж дернули меня попробовать сотворить паутину из слюны!
Пока Сора и Яги наслаждались кулинарными изысками королевских кухонь, я, чтобы не давиться слюной, решил сконцентрироваться на происходящем за стеной. Кабинет Сераму оказался неплохо защищен от прослушивания и большинства сенсоров, меня даже подмывало использовать бьякуган, чтобы проверить, сможет ли додзюцу пробиться сквозь местные печати. Остановил меня только амулет на груди. Активация бьякугана — это чакрозатратное действие и незамеченным не останется. Зато сенсорные способности на основе сендзюцу действуют в пассивном режиме.
Я смог ощутить присутствие вместе с королевой нескольких сильных источников чакры. Один из них — это Сара. Еще семь очень специфичных — наверняка самураи. И три уже принадлежали шиноби, Казекаге с двумя сопровождающими.
С Сандайме Казекаге Тенраем я уже встречался, когда наткнулся на джинчурики Однохвостного. Сам я непосредственно с нынешним главной Суны не сражался, был тогда занят биджу, но чакру запомнил. А вот его сопровождающие мне были незнакомы. Хотя один из них, по всей видимости, родственник Тенрая — чакра похожа. Должно быть Раса. Он сейчас самый вероятный преемник Казекаге в случае его кончины. Второй сопровождающий имел специфичную чакру, но признать его я не сумел. Кто-то достаточно сильный, но молодой, раз я с ним не встречался на полях Второй мировой.
И в этот момент одна из ощущаемых мною чакр пришла в движение.
— Это плохо… — успел я пробормотать, прежде чем воздух сотряс гулкий звон.
Уже через мгновение самураи, изображающие неподвижные скульптуры по обе стороны от дверей в королевский кабинет, буквально протаранили створки своими телами, врываясь в соседний зал, а Яги, развлекающий беседой мою дочь, подскочил с места. На ходу сбрасывая с плеч кимоно, которое обвисло тряпкой на поясе, он активировал джуиндзюцу и встал перед Сорой, оберегая ее от возможных угроз. Хлынувшая в него энергия моей печати преобразила тело Ибури, отчего тот раздался в ширь, а его кожа покрылась мощными роговыми пластинами.
С еще одним гулким звоном разлетелся на осколки амулет, висящий на шее Яги. И, словно эхо, по залам прокатились еще две волны звука сработавших сигнальных печатей на шеях шиноби. Первым сработал амулет Соры, а потом и второго сопровождающего Казекаге.
