– Тогда, зачем мы встречаемся?
– Акира, может быть, останешься в Корее, будешь работать на меня. Я хорошо плачу, много.
– Это не было прописано в нашем договоре.
– Выпьем?
– За что?
– За тебя.
– Не стоит. Я же просто ваш раб. Не так ли? Вы смотрите на меня с высоты. Я не вашей нации, пожалуйста, оставим всё, как есть. Мне нужно идти, завтра снова трудная работа.
– Завтра мы едем в Сеул.
– Зачем?
– Прокатимся?
– Сейчас?
– Тебе что-то мешает?
– Чувство долга перед вами.
– Я могу исключить это?
– Вы сами создали его.
– Тебе не комфортно со мной?
– Комфорт? Вы мой начальник. О чём идёт речь?
– Предлагаю, на одни сутки стать обычным человеком, чтобы избавить тебя от этого грязного чувства.
– Почему же грязного?
– Ты говорила о нём с неприятным акцентом.
– Делайте так, как вам удобно.
– Тебе.
– Как тебе удобно. Пойдёт?
– Замечательно.
Мы сели в его чёрный "Hyundai". Подъехав к отелю, кореец остановил машину. Внутри было тепло, аромат кофе летал в воздухе. Поднявшись на третий этаж, Гук открыл дверь ключом.
Я зашла в комнату, и встала посередине.
Горел приглушённый синий свет, на окнах были чёрные жалюзи. Возле кровати горел тусклый торшер, с красным абажуром. Постельное белье было чёрного цвета. На подушке лежало письмо. Напротив комода был журнальный столик. На нём стояла бутылка корейского вина и два бокала.
– Ты уже взрослая, Акира, я обещал, я сделал. Теперь твоя очередь.
– Джун, я знала, что это всё закончится именно так.
С этими словами, я одним движением освободила себя от одежды.
Шёлковое платье скатилось по моей спине, и упало на пол, перешагнув его, я сняла туфли.
– Я видела тебя по – другому, – я посмотрела ему в глаза.
Он снял рубашку и повесил ее на край стула. Положив часы на комод, Джун – гук прижал меня к себе.
Я глубоко вдохнула, чтобы не заплакать. Он повернул меня к себе лицом и поправил мои волосы.
– Необычной красоты только та, в которую я влюблён, – шёпотом произнёс Гук.
– Давайте закончим быстрее, – я отвернулась от него.
– И отвратителен тот, кого ты ненавидишь.
– Скорее! Я хочу всё закончить!
Кореец погасил свет в комнате, сквозь жалюзи пробивались полосы фонарей.
Посмотрев на часы, было 7:39. Я сжала в руках шёлковое одеяло.
Обнажённая, я чувствовала себя ещё более уязвимой, чем в нижнем белье.
В комнате стояла тишина, от неё исходил весь негатив, который я получила в эту ночь. От такого отишия в голове стоял туман, закрыв глаза, мне было противно всё, что произошло.
Я услышала, как Джун проснулся, он хотел положить свою ладонь на моё плечо, но не стал. Сев на кровать, кореец потёр глаза и ушёл в ванную комнату.
