Скифроул не пощадил никого. Они нечасто оставляли свои трупы разбросанными, но тут и там их тела лежали среди мертвых фермеров, ткачей, пастухов и детей, которые могли бы когда-нибудь заняться этим ремеслом. В дверном проеме несгоревшей хижины лежала маленькая белокурая девочка, ее волосы были соломенными и грязными. Женщина рядом свернулась вокруг раны, которая убила ее. Грязь показывала, как далеко она проползла, чтобы дотянуться до дочери, но она умерла в трех ярдах от того, чтобы в тот последний раз дотронуться до ребенка.
В гавани, среди почерневших и полузатонувших обломков, все еще горела одинокая лодка. Нона, смотревшая глазами Чайник, спросила себя, что это за груз и почему он поддерживает пламя, когда все остальное уже давно кануло во тьму. Она знала, что Чайник потянула ее спящий разум вдоль их нить-связи, чтобы что-то показать. Слишком часто в последнее время Нона, зевая и скатываясь с кровати после первого пробуждения в предрассветные часы, обнаруживала себя обитающей в Чайник, пока Серая Сестра выслеживала добычу. В прошлый раз это был командир Скифроула среди его армии из пятисот солдат. Чайник призраком проскользнула между небольшими палатками и пробралась в большой шатер, где офицер спал под мехами хула. Нона не могла понять, зачем такой роскошью указывать на своих вождей. Имперские генералы спали в палатках, идентичных солдатским, именно для того, чтобы предотвратить подобные покушения.
Чайник отвернулась от темного озера и двинулась через город к его окраинам. Ей надо было что-то показать Ноне. Она редко говорила во время таких уроков, поскольку сосредотачивалась на том, чтобы выжить. Даже здесь могли скрываться мягкотелые Скифроула, готовые убить или захватить разведчиков, или ассасины ной-гуин, верные только тому, кто платил им гонорар, и больше никому.
Впереди замаячило более крупное здание, ни одна деталь не была скрыта от ночь-зрения Чайник. Каменное сооружение, крыша исчезла, вероятно, взятая пламенем, хотя вонь гари чувствовалась здесь не так сильно. Чайник подошла поближе. За зданием стояли могильные памятники. Дюжины. Значит, церковь. Чайник взглянула на небо, туда, где среди багровых рассеянных небес белела Надежда. Значит, церковь Надежды, по замыслу лишенная крыши, чтобы белый свет мог проникать внутрь и смывать все грехи.
И вдруг, когда Чайник приблизилась к разбитым дверям, Нона поняла, где находится. Белое озеро, меньше чем в восьмидесяти милях от стен Истины. Белое озеро, где под землей лежит ее мать и, без сомнения, теперь на ней лежит распростертый проповедник Микэл. У Адомы были отделившиеся от основной массы войск армии, грабившие всего в пяти днях марша от столицы. Быстрые лошади могли доставить их к подножию Скалы Веры меньше чем за половину этого времени.
