Из кабинета выглядывала блеклая, едва заметная настольная лампа. Там телефон, там спасение. Но Мари сейчас нужно было пройти через тьму и избежать проклятой луны, чтобы одной лишь рукой прикоснуться к лампе, повернуть ключ и жать помощи. Пройти через всю эту безжалостную бездну.
Маленькие ножки делали своё дело, пока мозг бился в лихорадке. Мысли скакали туда-сюда, сердце дрожало, страх и адреналин вперемешку овладели телом бедной девушки, которая двигалась словно марионетка, повинуясь тупым инстинктам.
Она была готова поклясться, что каждый раз, когда босая ступня поднималась с холодного пола, очередная плитка проваливалась из-под неё в никуда. Словно только эти крохотные кусочки керамики удерживали её от неминуемой пропасти. Вот уже скоро и лунный свет.
Ей навстречу предательски ползла густая багровая лужа крови…
Человек с замерзшими в судорогах руками лежал на полу. Глаза застыли, лицо исказилось, язык вываливался наружу. Из его распоротого горла вырывался хриплый свит…. А над ним стоял Паскаль.
В серебристом, почти белом освещении было видно, как с его широких толстых рук стекают на пол чернеющие капли. Бледная кожа пекаря казалась почти голубой, словно кожа мертвеца. Редкие седые волосы взъерошились, как волчья шерсть, а на лбу пульсировала фиолетовая жилка.
Пекарь резко поднял голову, и на девушку уставились сверкающие безумием глаза. С его зубов, обнажённых в зверином оскале, свисали густые красные слюни, весь рот до самого отглаженного воротничка был залит кровью. Чудовище улыбнулось, но его глаза оставались неподвижными. Они всё ещё сверкали....
А затем он закричал. Добрый гулкий голос пекаря куда-то улетучился, вместо него появился резкий хриплый звериный рёв, который затем перешёл на нетерпеливый сдавленный хрип….
– Достало всё!..
Потом он бросился вперёд….
А тут, однако, тепло, и светло, хоть и тесновато. На столике в стакане качается горячий чай, крепкий и густой, как смола: именно то, что мне сейчас нужно. Пока не набежало народу, и вагон остаётся почти пустым, он смотрится очень уютно, будто только тебя забирает домой. Сомневаюсь, правда, что с таких краёв, как тот, откуда я держу путь, наберётся много пассажиров, по крайней мере, именно в пассажирском вагоне.
Девочка-проводница, добрая девушка с огромными глазами и маленькой грудкой, не иначе, стажёрка, сделала милость и оставила меня в покое. Проверила билет, дала чайку и была такова. Это хорошо, негоже ей со мной тут, рядом, особенно, сейчас.
