И тогда ещё Лина не поверила. Ну, не мог так Толик о ней говорить, он, конечно, порой посмеивается над женой, но всё равно нежный и внимательный. А подруги… да какие они подруги? И зачем Лина согласилась идти на эту свадьбу, тем более, ехать на эту дачу? Тихо закрыла за собой калитку, дошла до следующей улицы и даже такси вызывать не пришлось, как раз у углового дома пассажиры выгружались.
Вот в десять вечера её счастье закончилось, потому что ключ она не смогла до конца в замочную скважину впихнуть, значит, другой ключ изнутри вставлен. Нажав на кнопку звонка, услышала визгливый бабий голос:
– Толечка, пиццу привезли!
Теперь сразу всё встало на свои места. Лина выхватила из пакета шампанское и, сорвав с горлышка фольгу, стала раскручивать мюзле. Когда дверь распахнулась, она наставила на них бутылку и сказала:
– Нет, Толечка, это не пицца, это передаёт привет твоя сестрица! Сказала, что ты тут новую овцу шпилишь! – и окатила их шампанским. – Совет вам да любовь, но не в моём доме! Оба на выход!
– Толя, это что за чучело?! – возмутилась визгливая баба.
Толя молча вытирал физиономию. На площадке остановилась бабка с четвёртого этажа. Это она что, пешком поднимается? Лифт не работает или любопытство пригнало? Лина сказала:
– Ну, я жду!
– Лина, не при людях же, – схватив её за руку, прошипел он.
– Да ладно, Валька на весь девичник про твои подвиги рассказывала. Что же ты молчал, бедненький? Давно бы свалил, если со мной так плохо!
Ну, сглупила! Надо было войти в квартиру и выпихивать преступную пару, а она стояла на площадке и ждала, когда они уйдут. А эта баба вдруг толкнула её что есть силы. Покатилась Лина по ступенькам и… всё. Болью полыхнуло почему-то в глазах и в спине. И пришла она в себя на следующий день. Перевязаны нос и щека, саднит в паху. Пришедшая с обходом врачиха-садюга изложила её потери сухо и без сантиментов: выкидыш с последующей чисткой, сломан нос и счищена щека, лёгкое сотрясение. Долго держать здесь не будут, через несколько дней выпишут долечиваться амбулаторно у гинеколога и лора. Ноздря порвана, да, и на лице шрамы останутся. Но всё это считается нанесением лёгкого вреда здоровью.
Лина поняла, что с врачихой уже успела пообщаться эта… кассирша. Но следом за ней и Толик пришёл с передачей!
– Ты идиот? – повернулась она к нему изумлённо.
– А ты подумай хорошо, кому ты нужна будешь, – выпалил он.
– Я себе нужна. Пошёл вон!
Потом пришёл папа и, даже не спросив, как она себя чувствует, стал уговаривать её не пороть горячку и простить мужа.
