Лера с Леной переглянулись и захохотали. Потом Лера похлопала по плечу недоумённо хлопающей глазами девчонки:
– Оставь надежды, девочка, ты не его типаж. Он умных любит. Поверь мне, я обеих его жён знаю.
Лина сочла за лучшее переключить разговор, чтобы не раздувать конфликт, и рассказала о Иркиной схеме написания дамского романа:
– Помните, была такая детская салонная игра «Чепуха»? Участники садятся за стол и пишут на листочке ответ на вопрос, сворачивают лист, передают следующему, тот пишет ответ на следующий вопрос, сворачивает свой текст и передаёт далее. А вопросы: кто – с кем – где – когда – что делал – итог действия. А если подобным образом роман создать? Наметить вопросы по персонажам и событиям. А чтобы с текстом не заморачиваться, на диктофон наговаривать. И задать время, к примеру, две минуты.
Лера схватила казённый диктофон и полетела по кабинетам. Через час они хохотали как безумные, слушая историю Маруси, прелестной дочери бедного учителя гимназии, полюбившей сына банкира Луиса-Альберто, богача и мерзавца, который обрюхатил бедную Маруську, пока она лежала в коме, разбившись на своём Бентли, а потом три знатных мерзавца, по очереди отымевших коматозную невинную красавицу, не на жизнь, а на смерть сражались за отцовство после появления на свет четырёх дочерей. Полина встала и возмущённо им сказала:
– Какие-то вы бездушные. Очень трогательный рассказ вышел!
И захлопнула дверь за собой. Лера с Леной снова закатились хохотом. Лина засмущалась: ей и перед Полиной было неловко, и за её глупость перед коллегами стыдно.
– А давайте ещё раз прокрутим!
Вышел Санталов, послушал и сказал:
– Это вы по мотивам Иркиного обзора дамского творчества? Да, она у нас на курсе была звездой во всё небо. Милая такая провинциальная девочка: светлая головка, ожидание чуда в голубых глазах, образная речь. Но постепенно в глазах сталь появилась, чугунной головой теперь можно сваи забивать, взглядом сейфы разрезать, речами тараканов травить, – а уже закрывая за собой дверь кабинета, добавил. – А у тебя творческий потенциал и фантазия вполне на уровне, Лина. Если возобновишь писательство, согласен стать первым читателем и консультантом.
Вот удивительно, как Иван Ильич, даже спиваясь, оставался для неё авторитетом. Она чувствовала границу между ним и собой, никогда не могла бы перейти на «ты» или грубо ответить. Может быть, дело в его доброте по отношению к ней, в том, что он не скупился на комплементы, как, к примеру, сегодняшний? На зама его могла фыркнуть, тощему злому Витецкому в ответ на ехидную фразу могла нагрубить, хотя оба были на несколько лет старше Санталова. Она даже его комментарий по поводу Полины восприняла без возражений, хоть и не согласилась:
