Как коротко описать, что такое ярмарка?
Представьте море народа. Представили? А теперь увеличьте это всё в десять раз и заставьте кричать. Нет, это не массовое истязание, это у них развлечение такое. Несмотря на внешнюю бредовость, у ярмарки есть вполне конкретный смысл – свести людей, у которых что-то есть, с теми, кому это что-то нужно, причем неважно – что. Да-да, драконы круче, они сами могут себя обеспечить. Только вот людей тысячи, а нас осталось – раз два и обчелся.
Старик пошел со своей овцой на сельскую выставку, а мы с Мирой остались наедине. Девушка взяла себя за локоть и, глядя куда-то в сторону, произнесла:
− Вот и всё, кем бы ты ни был, думаю, ты сможешь дальше сам о себе позаботиться.
− Значит, ты прощаешься со мной?
От моего вопроса девушка еще больше сжалась.
− Ты хочешь остаться на ферме? Но мы не можем позволить себе наемного работника…
− Я не собираюсь оставаться на ферме, − я вздохнул.
Иногда так сложно говорить с людьми, будто летишь в пещере со сталактитами.
− Извини, − сказала девушка.
Мы еще пару секунд постояли. Потом Мира наконец не выдержала:
− Мы бы могли попытаться пробраться на прием к знати, сегодня король Силор устраивает пикник для посланников из Ордена. Настоящий пир. Там будет много гостей, а слуг всегда не хватает. Я знаю кое-кого, мы можем попасть туда как официанты. Сможем посмотреть на них, и еще там неплохо платят… Тебе же нужны деньги?
− Звучит неплохо.
Мира улыбнулась. Она взяла меня за руку, но, взглянув на нее, будто увидела впервые, вдруг отпустила. Это сейчас я понимаю, что девушке стало неловко за свой простой порыв, а тогда решил, что со мной что-то не так.
Я быстро поднес ладонь к глазам, проверяя – все ли с ней в порядке. Конечно, рука моя была в полном порядке. Девушка тем временем сказала коротко:
− Идем, − и махнула рукой.
А ведь все действительно складывалось неплохо! Я шел туда, где собиралась вся знать, наверняка там окажется и тот, кому не помешает мой силуэт на гербе.
Пир под открытым небом представлял собой огромные столы, заставленные всевозможными блюдами. Пища, лежащая на них, предстала мне до неузнаваемости изуродованной в процессе приготовления, но ее было столько, что, без сомнения, даже я вряд ли смог бы все съесть. А есть мне было нельзя ни крошки, что было не так уж сложно: весь аппетит отбивал вид так называемой аристократии, которая ела не столько от голода, сколько от скуки, обсасывая каждый кусок. Дамы в огромных платьях вели пустые беседы о нравах и любовных похождениях, мужчины говорили о политике, но все с той же праздностью.
