Асавин побрел в случайном направлении. Шум Угольного порта обволакивал, словно болотная вода. Беззубые старухи подрались за мешок требухи, лысый великан зажал в углу мерзко хихикающую девчонку, собака трепала за ногу не то труп, не то мертвецки пьяного. Из окна полились помои, прямо на груду полубессознательных тел. Слишком много их в последнее время развелось… Среди этого грязного гомона Асавин, словно ищейка, выхватил обрывок разговора.
– Ууух, сууукааа!… Аааа!
– Нихера она тебя… Яйца целы?
– Найду… Урою…
– Ну да… А я те грил, не по твою честь баба. Небось, вершки обслуживает.
– Добрый день, господа, – встрял в их разговор Асавин. – Ищу одну знакомую, это не она вас, случайно, так… осчастливила? Рыжая такая, зеленый капюшон?
Багровый здоровяк в заплатанной жилетке, любовно поглаживающий отбитые причиндалы, бросил на блондина бычий взгляд.
– Она самая! Знаешь эту шлюху? Устрой-ка нам встречу, я ее так… и эдак… – он показал несколько неприличных жестов.
– Не рекомендую, – вздохнул Асавин. – Она обслуживает Френсиса из Висельников и всю его шайку. Они расстроятся, если кто-то помнет их любимую игрушку. Так куда, говорите, она направилась?…
Он слегка оттянул ворот, демонстрируя цепь на шее. Дешевый прием, но не хватало еще, чтобы его из-за Уны смешали с грязью и дерьмом в подворотне. Бык зло покосился на цепь, а затем махнув в сторону:
– Туда пошла, в сторону Ловчего. Научите свою шлюху этим… как их… манерам. Иначе скоро от нее останется только мокрое место.
«Кто б говорил о манерах», – подумал про себя Асавин, отходя от компании. Девчонка явно имела в рукаве секретик, раз позволяла себе такие вольности с амбалами.
На Ловчем толпа текла чернилами по мокрой бумаге. Сюда Асавин предпочитал не ходить. Здесь ему некого окучивать и нечего покупать. Подумав немного, блондин взобрался на голубятню, чтобы посмотреть на рынок с высоты. Птицы испуганно закурлыкали, щедро осыпая его пухом и засохшим пометом.
– Тьфу!… Тише, мелочь пернатая! – ругнулся он, всматриваясь в толпу на рынке. Ему показалось, что зеленый плащ мелькнул рядом с алхимическим развалом…
– Ты че там делаешь? А ну, живо слезай? – заорал мужик в кафтане, щедро сдобренном белыми разводами птичьего помета.
– Птичек рассматриваю, – прикинулся дурачком Асавин. – Думаю, какую купить. Тетушке прописали пироги с голубятиной. Какие-то они у вас тощие…
– Эти почтовые, – на тон тише сказал мужик. – И они не продаются.
– Как жаль, как жаль, – пробормотал блондин, спускаясь и отряхиваясь от перьев. Он двинулся в сторону алхимического развала. Здесь торговали всяким барахлом, больше напоминающим мусор. Гнутая медь, битое стекло, дырявые котлы вперемежку с запрещенными лекарствами, легкими наркотиками и ядами. Помимо прилавков, здесь стояло несколько полноценных павильонов. Дверь одного из них распахнулась, из него вышла знакомая зеленая накидка. Асавин тотчас отвернулся, сделав вид, что заинтересован мотком медной проволоки. Она прошла мимо, не обратив на него внимания. Асавин вздохнул с облегчением. Дальше он шел за ней, не упуская из виду в толпе, пока она не покинула пределы Ловчего и не углубилась в подворотню. Здесь пришлось немного отстать. И куда же она? Здесь больше ничего нет. Дальше – дикие побережья, стена и… От внезапного осознания блондин схватился за стену.
