Симон пропустил мимо ушей его вопрос. Но Иван не сдавался.
– Мы же уйдём, а он… Ждать будем?…Но ведь, чем раньше мы доставим это в институт, тем быстрее они решат, что делать дальше.
– Ваня, ты лучше соберись, пожалуйста, как следует. Передохни. И не задавай сто вопросов сразу. Как ученик первого классс! Ты же знаешь, что время для нас, по сути дела, ничего не значит. Проявимся в будущем тогда, когда пожелаем.
– Хорошо! – тут же согласился Иван. – Пойду, помоюсь. Устал, честно говоря… Правда, в будущее пойдём?.. Конспираторы!.. Тихушники!..
Он спал и не видел появления грязного и замызганного Сарыя, не слышал, как его сердито отчитывал Симон, а Сарый лишь хрюкал в ответ, как они потом пили чай на кухне и вели разговоры, далекие от будущего и аппаратчиков.
– Время, конечно, имеет одно измерение, но это совсем не значит, что в нём нет параллельных каналов. Мы их называем струями. Так что, Ваня, в некотором смысле, время объёмно и фронтально. И в разных его точках процесс превращения будущего в настоящее не адекватен.
Как бы мне ни было обидно и завидно, но Симон всё-таки наголову выше меня, простого инженера конца двадцатого века, впрочем, вот-вот начала двадцать первого. Я его рассуждения понимаю, но и представляю всю трудность его разговора со мной, ведь ему приходится упрощать то или иное объяснение, дабы я, воспитанный высшей школой нашего времени, мог уловить отзвуки того, чем занимаются люди будущего. А он невозмутимо посматривал на меня и низал слова:
– Этой неадекватностью ты можешь воспользоваться. Походи вдоль кромки настоящего и будущего, поищи проходы к нам, в наше время… И я с тобой пойду. Мне тоже любопытно, что и как ты будешь делать. До тебя к нам из прошлого никто ещё не приходил. Ты будешь первым.
Скажу честно, упоминание о моём первенстве как-то не всколыхнуло моих амбиций, напротив, подсказало мне об определённых ожидающих меня трудностях, преодолевать которые мне не хотелось.
– Что я должен увидеть или ощутить на границе настоящего и будущего, чтобы проникнуть вперёд во времени?
Может быть, я был не прав, задавая такой вопрос, но хоть что-то я должен знать заранее, пробивая монолит будущего. А он:
– Глупейший вопрос, Ваня. Я же не знаю, как это может выглядеть у тебя.
– А у тебя?
Он усмехнулся.
– Не забывай, что я сейчас в своём прошлом и могу ходить до своего времени свободно. В будущее же, моё будущее, мне путь закрыт.
– Никогда, наверное, не разберусь с этими понятиями, – честно признался я, так как действительно всё это мне казалось больше игрой слов, чем реальностью. – Твоё будущее, моё будущее, передовое будущее… Да, вот ещё, будущее время.
