Не очень-то они уразумели мои объяснения. Им было не до того – хотели есть и пить. Надо же, и о еде-питье позабыли! Опасное всё-таки местечко этот лесок в кратере не то вулкана, не то от метеорита.
Пока я охотился, подстрелив какое-то, похожее на недельного телёнка, парнокопытное, они костёр развели, потом, поев, отвалились в сторону от обильной мясной трапезы, хотя я им порекомендовал съесть для начала не очень-то много.
Затем они ещё с час приходили в себя, прежде чем смогли приступить к настоящему разговору. После него ещё дня два мы бродили по округе и собирали образцы, так сказать, флоры и фауны, песка, воды горных пород и даже воздуха, набранного в небольшой полиэтиленовый мешочек. Карим критически высказался по поводу последнего образца, мол, тара слаба и ненадёжна, да и сама изготовлена неизвестно из чего. Но, тем не менее, хоть так, но воздух надо было доставить в институт.
Рюкзак мой потяжелел неимоверно, мне пришлось тащить его почти через миллион лет в будущее. Но возвращаться домой – это не уходить из него неизвестно куда. Намного легче и веселее.
Толкачёв, обросший курчавой бородкой, сидел на полу своей комнаты и за углы рюкзака вытряхивал его содержимое между широко разбросанными в стороны длинными ногами.
– Вот!.. – переведя дыхание, сказал он значительно. – Всё добро! Мог бы дотащить, так ещё раза в два больше могли бы насобирать… Они там в поисковый раж ударились… За этим жуком… Смотри-ка, ещё живой!.. За ним Витер охотился целый день. Довёл жука до изнеможения…
– Мне раз пять пришлось бы сходить в будущее, – Симон прервал возбужденный монолог КЕРГИШЕТА, – чтобы всё это перенести, а ты за раз… А значит, и в институт мне тоже придётся сходить те же самые пять раз.
Он сидел напротив Ивана на табурете, с руками на коленях, спокойный и величавый. Левый глаз его прищурился, а правый – нацелился на Толкачёва, занятого образцами, собранными аппаратчиками.
– Может быть, ты мне поможешь, Ваня?
– Сходить в будущее?
Иван нервно провёл тыльной стороной ладони по заросшему подбородку, передернул плечами и молча стал заталкивать в рюкзак навалом, высыпанные до того образцы. Осторожно – не спугнуть бы – глянул в приоткрытый глаз Симона, замер.
– Когда?
Симон поджал губы, чтобы не рассмеяться. Лицо у Ивана было глуповато-растерянным.
– Приведи себя в порядок, побрейся, тогда и…
– Я бороду решил отпускать… Чешется только. Две недели отмучился, привыкать начал… А где Учитель?
