– Не оставляйте дверь открытой. Непременно подоприте её стулом или тумбой.
После этих слов, Эльза отступила назад и скрылась за дверью своей комнаты, а толстушка, словно остолбенев, осталась стоять у лестницы. Казалось, она боялась пошевелиться, но когда Дмитрий взял её за руку, вдруг вернулась в чувства.
– Велела мне запереться на ночь,– еле слышно прошептала она, озираясь по сторонам, а через минуту, уже войдя в комнату, с ухмылкой добавила,– Как будто кроме неё в этом доме есть ещё кто-то, кого нам стоит опасаться.
В действительности, появление Эльзы напугало Марту, однако женщина не восприняла её предупреждение всерьёз. Толстушку больше взволновала наглость, с какой девица посмела к ней притронуться и её уверенность в том, что она может считать себя вправе бросать тень хоть на кого-нибудь в этом доме, кроме самой себя. Из всех обитателей Норы Барсука эта особа стала единственным человеком, вызвавшим в Марте столь тяжелые чувства. Даже Александр, которого толстушка подозревала в постыдных пороках, не был ей настолько неприятен. Ещё долго, после того как супруги оказались за закрытой дверью, она не могла успокоиться и всё говорила об Эльзе, вспоминая каждый миг тех минут, что им с Дмитрием пришлось провести в её обществе. Теперь ничто, кроме тонких стен не мешало женщине быть откровенной и она, пусть и шёпотом, но высказала мужу всё о тех чувствах, что успела испытать к распутнице с того самого момента, как её вредоносная сущность появилась в истории о трагедии Анны.
Дмитрий был терпелив. Он хорошо знал Марту, поэтому слушал её внимательно и не перебивал, а только поддерживая всё сказанное, понимающе кивал головой. Старик не лукавил, когда соглашался с женой: девица и ему показалась человеком недостойным. Он был согласен причислить её к подлецам, и даже преступникам, но думал о другом. Внимательно глядя в глаза жены, слушая её гневный шёпот, Дмитрий всё больше уносился мыслями в шумящую за окнами непогоду, облитую ею ночную улицу, и с жадностью искал тот укромный угол, где часом назад мог бы найти Александра и всё то, что теперь так возмущало Марту. А она, неспособная рассмотреть во взгляде мужа ничего, кроме понимания, всё говорила и говорила, пока не осознала, что устала уже даже от собственного голоса. Тогда, толстушка всё же заперла дверь на ключ, и супруги, приготовившись ко сну и не сказав друг другу больше ни слова, уснули.
Вопреки тревожному дню и всем своим опасениям, Дмитрий и Марта спали спокойно. Ночь в лесном поселении оказалась безмятежной, а дом, приютивший их на ночлег, тихим и тёплым.
