– Какая же она врушка, эта Мавия!– воскликнула Агель, не давая вставить отцу ни слова.
– И всё потому, что мы не стали с ней играть вчера,– снова выступила вторая сестра.
– Да, и потому, что обрызгали её из ручья.
– А она сама виновата, показывала мне язык.
– И дразнилась.
– А ещё дёргала Агель за платье.
– Но мы проучили её и обсыпали папоротниковыми семенами.
– Тс! Хватит! Всё!– не выдержав, выкрикнул Драмель,– своей болтовнёй вы сведёте меня с ума. Никакой змеи в нашем огороде нет и быть не может. Я выставил с десяток ловушек! Будь там змея, она бы сразу попалась!– гордо сказал он, и добавил,– К тому же ночью в лесу можно увидеть кое-что и пострашнее.
Сёстры перестали прыгать и заинтересованно уставились на отца.
– Что пострашнее?– шепотом спросила Энель.
– А то,– приглушенным голосом ответил ей Драмель,– Мы с матерью не просто так не разрешаем вам гулять затемно и закрываем вашу комнату на ключ. И всё потому, что ночь таит в себе большую опасность. Ни один вурмек не станет разгуливать после захода солнца по лесу, потому что знает, кто может на него напасть в темноте.
Энель и Агель испуганно прижались к Драмелю и взяли его за руки, а Могл внимательно поглядел на каждую из них и продолжил:
– За болотом, у самого берега стоит большая сосна. Нигде во всём лесу вы такой не найдёте. Ствол её такой широкий, что даже дюжина вурмеков, взявшись за руки его не обхватят. Так вот, есть в ней дупло, сокрытое под густыми сосновыми лапами. Размером оно больше самого высокого и толстого вурмека. И живёт в этом дупле огромный филин. Много лет живёт, о нем ещё мой дед рассказывал. Вурмеки прозвали его Тёмным Стригом. Днём эта птица спит, но как только последний луч солнца исчезает в темноте, Стриг вылетает из дупла и кружит над лесом в поисках добычи. Он не ест ни грибов, ни ягод, ни семян, а жаждет только мяса живых существ. Говорят, что глаза у него жёлтые как две луны, а когда он взмахивает крыльями, поднимается ветер. Все лесные совы, пролетая издают свой совиный крик, но Тёмный Стриг никогда не кричит. О том, что он рядом можно понять только по резкому порыву ветра, но тогда-то будет уже поздно. Стриг быстр. Он быстрее любого вурмека, быстрее любого лесного зверя.
Драмель закончил рассказ и посмотрел на дочерей. Позабыв о баловстве и играх, девочки шли молча.
– Теперь вы знаете, какие опасности могут подстерегать вас ночью в лесу,– сказал Драмель, а потом оживлённо добавил,– А сейчас день и нам ничего не угрожает. Играйте девочки, играйте.
