— Есть кто? — поинтересовался я, разрешая прохладе дотронуться до гладкого металла. — Выходи, приятель.
Зеркало на мгновение потускнело, но тут же вернулось к прежнему состоянию.
— Выходи, не прячься. Выходи, сучара.
Зазвучавшие в моем голосе обманчиво-ласковые нотки сделали свое дело — пластинка окончательно потемнела, а на ее поверхности проступила густая патина. Отражение исчезло.
— Ну и хрен с тобой, — буркнул я, убирая добычу в рюкзак. — Хоть продам…
Следующим утром стало ясно, что мое самочувствие окончательно стабилизировалось на уровне максимально дерьмового самочувствия и минимальной работоспособности. То есть, я по-прежнему мог куда-то идти и даже что-то делать, но чувствовал себя при этом выброшенной на берег медузой или наполовину раздавленным жуком. Учитывая недавно пережитые мною испытания, такой результат казался весьма неплохим, однако нехватка еды ставила крест на дальнейших перспективах — рано или поздно я должен был попросту свалиться на землю и сдохнуть от истощения.
Требовалось любой ценой вернуться к цивилизации. А для этого следовало избавиться от татуировки, однозначно идентифицировавшей меня в качестве солдата кашерской армии.
— Легче сказать, чем сделать, — пробормотал я, рассматривая въевшийся в кожу рисунок. — А, черт с ним…
Процесс вышел утомительным и болезненным — мне не хватило духа срезать всю татуировку за раз, так что я долго ковырял руку ножом, орошая грязный пол каплями крови, тихо ругаясь и чувствуя себя трусливым идиотом. Затем дело все-таки было сделано и пришло время снова отправиться в путь.
Солнце взошло над горизонтом, устремилось в зенит, после чего скрылось за набежавшими тучами. Поднялся ветер, принесший с собой первые капли дождя. Стало заметно холоднее. Еще через час дождь резко усилился, превратившись в настоящий ливень, очень быстро намочивший мне одежду и снизивший скорость передвижения до минимума.
Затем впереди показалась очередная деревня. Здесь точно имелась жизнь — стоило мне только подойти к первому из строений, как навстречу с громким лаем выскочила средних размеров собака. Я остановился и достал меч, но тут двери домов начали открываться, выпуская на улицу вооруженных чем попало мужиков. В сумме их оказалось человек семь, выглядели они достаточно жалко, однако мне сейчас было совсем не до конфликтов.
— Эй, я с миром!
Некоторое время крестьяне настороженно рассматривали меня, явно стараясь понять, кто явился в деревню и нужно ли на него нападать. Затем самый представительный из них опустил зажатый в руке топор, цыкнул на продолжавшего голосить пса и шагнул вперед:
