- Отец Емельян, пожалуйста, попросите у Бога благословения на чтение Евангелия!
Тяжелым движением священник поднялся с кресла. Рука его слегка дрожала:
- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь! - три раза сипловатым басом проговорил он. "Аминь", - хором отозвались ему дети, юноши и старики. Иван протянул батюшке Евангелие, а тот передал его Петру Васильевичу, псаломщику, сказав: "Читать псалом Давида "Благослови, душа моя, Господа". Псаломщик встал, откашлялся больной грудью и стал читать на непривычном ему русском языке. Дочитав до последнего стиха, он снова закашлялся и просяще посмотрел на тетю Катю, всегда сострадающую его недомоганию. Тетя Катя попросила у псаломщика передать ей Книгу, раскрыла ее на 5-ой главе Евангелия от Матфея и внятно, как в классе перед учениками, стала читать.
Голос немолодой учительницы звучал бодро. Иван внимал знакомым словам и волновался, как будто слышал их впервые. Может, вот так звучал голос Иисуса Христа, когда Он говорил народу и смотрел на лица слушающих. Вот старик нагнул голову и задумчиво качает ею. Старуха подперла рукой подбородок, смотрит полузакрытыми глазами, и губы ее что-то шепчут. Молодая девушка всматривается в лицо тети Кати широко раскрытыми глазами, пальцы ее рук перебирают край повязанного на шею платка. Дети притихли, всматриваются в лица взрослых, понимая, что тетя Катя читает что-то необыкновенное.
Солнце уже заходило, и в комнате становилось темно. Галя, мать Ивана, принесла керосиновую лампу и поставила на стол. В небольшой для такого собрания людей комнате становилось душно, хотя низкая дверь была раскрыта настежь. Красноватое пламя лампы вытягивалось вверх, тени на стенах казались пляшущими и причудливыми. Все слушали как зачарованные, а тетя Катя продолжала читать, и ее голос, казалось, все крепчал и нарастал.
В кресле послышался стон. Учительница остановилась и беспокойно посмотрела в сторону отца Емельяна. Он сделал усилие и поднялся.
- Я устал. Целый день служба, а я уже стар. Пойду домой, а вы читайте, - добавил он, мягко посмотрев в сторону уважаемой им учительницы. Псаломщик тоже поднялся, взял старого священника под локоть, и оба, попрощавшись наклоном головы, вышли из комнаты.
Учительница дочитала нагорную проповедь и, закрыв книгу, подала ее Ивану. Все зашевелились, послышались вздохи. Но никто уходить не собирался. Тогда поднялся Иван. Находясь под впечатлением прочитанного, он хотел рассказать это еще раз своими словами, своим сердцем. Но в душе возникло другое настоятельное требование. С этим требованием он шел в дальнейшем всю жизнь: указать людям открытый Христом путь спасения. Путь спасения от смерти, путь жизни вечной. Он решил говорить о всепрощающей милости Божьей и о пролитой крови Христа на Голгофском кресте, чем Он принес спасение всему человечеству. В нем проснулся дар проповедника. И никем не наученный, самобытно, от Самого Духа Божия, он стал говорить:
