— Были бы деньги, а баба приложится, — слышала она от бывшего шефа и его прихвостней.
— Баб много, а я у мамы такой один, — вырывалось порой у однокурсников.
— Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки, — говаривал сосед Николай Петрович, общаясь о «высоком» с Николаем Никифоровичем, тоже соседом.
Ой, кажется, последнее не совсем в кассу, но тоже где-то рядом.
Конечно, Маша старалась не грести мужчин под одну гребёнку. Все люди разные, у каждого свои взгляды на мир, взять того же отца, который просто боготворил маму. Но то отец, а что касается остальных мужчин, то случалось всякое.
А ещё методом проб и ошибок Маша знала, что мужики не любят сильно умных женщин. И что? Весь её опыт разбивался о нетипичное поведение Игоря! Он не кичился своими деньгами, а их было явно немало, ни разу не упомянул, какой он уникальный, хотя дракон ведь, и, самое главное, пребывал в восторге от её мозгов. Более того, утверждал, что жить без неё не сможет.
— А я? — выдала она кое-как, ибо волновалась жутко. — Я тоже не смогу без тебя, когда уйду обратно?
Ох, как не понравились эти слова дракону! Он даже попытался прорваться, чтобы объяснить всю тщетность этого её «когда уйду обратно». Испугать, чтобы даже не думала!
— Не знаю, всё будет зависеть от того, насколько сильно проснётся в тебе вторая ипостась, — ещё более хрипло проговорил Игорь, пинками загоняя звериный норов дракона куда-то вглубь нутра.
Подальше.
Сам же наклонился к ней, аккуратно, стараясь не сорваться, поцеловал её губы и... отстранился. Она, завороженная его магнетизмом и покорённая деликатностью, качнулась навстречу. Ей явно не хватило ощущений, а ещё она определённо осмелела, раз не оттолкнула, не поспешила удрать в кресло, что стояло около окна и ждало, когда она в него сядет и начнёт читать книгу.
Собственно, книга полетела на пол. Не нарочно. Губы снова соприкоснулись, только в этот раз чуть смелее. Судорожный вздох вырвался у Маши, отчего у князя всё-таки сорвало крышу. Миг, и она прижата к его телу так тесно, что трудно дышать. Или то трудно дышать из-за ставшего откровенно ненасытным поцелуя? Каждое движение князя становилось всё более решительным, он с жадностью пил её дыхание, её стоны, от которых вскипала кровь, грозя пробудить драконью сущность окончательно.
Оторвался он от неё с великим трудом. А уж скольких усилий ему стоило остаться человеком…
Маша дрожала вся, начиная от губ, заканчивая ногами. Требовалось немедленно её усадить и убираться на совещание!
